Потом была вторая игра, третья – и тоже в основе. В общем, весна 2017-го, возможно, стала переломной в плане перехода от молодежного футбола к взрослому. Хотя сам защитник, анализируя свои выступления за минувшие полгода, считает, что ничего особенного он пока не совершил.

– Николай, теперь ты будешь выступать за Ворсклу. Почему сделал выбор в пользу полтавчан?
– Разговоров и каких-то предложений хватало, но всего я рассказать не могу. Мы поговорили с представителями Шахтера и приняли такое решение. Определяющим был разговор с главным тренером Ворсклы Василием Сачко. Когда он мне позвонил, я понял, что на меня серьезно рассчитывают.

– В Карпатах оставаться не хотел?
– После того как там поменяли наставника, меня во Львове уже никто особо не ждал.

– За границу не слишком рвался?
– Не могу сказать, что передо мной стояла именно такая задача. Надеюсь, еще будет возможность там себя проявить.

– Наверное, анализировал опыт многих наших легионеров, которые потерялись в футболе, уехав в зарубежные клубы, правильно?
– Я не думаю, что в этом нужно искать определенную тенденцию. Все индивидуально. Хотя большинство ребят возвращаются не в самом хорошем расположении духа.

– Выступлением в чемпионате Украины ты перестраховался в плане стабильной игровой практики?
– Место в составе мне никто не гарантировал – за него надо бороться. Но если буду играть в УПЛ, то тренерам сборной будет проще за мной следить.

– Минувшие полгода получились для тебя богатыми на события. В отпуске удалось все переосмыслить?
– Я старался от всего отвлечься. Да и не сказал бы, что чего-то такого уже достиг. Просто играл в свою игру, вот и все.

– Знаешь о том, что у молодых футболистов бывает синдром второго сезона?
– Думаю, это какой-то штамп. Все зависит только от меня, хотя я понимаю, что нужна стабильность.

– В глубине души была надежда, что тебя вернут в Шахтер?
– Думал, что как минимум поеду на сборы, а уже там тренер решит, нужен я или нет. Но мне сразу сказали: «Ищи команду».

– У Мирчи Луческу было не так?
– Да, там был другой подход. На первый сбор всегда брали много молодых игроков, а уже потом отпускали их в аренду. Впрочем, как правильно, не мне судить.

– Как провел отпуск?
– Отлично. Съездил к родителям в Крым.

– Ты так просто об этом говоришь…
– А что мне скрывать? Там моя малая родина, там живут папа и мама. Мне от них отказаться?

– Не пробовал их увезти с оккупированной территории?
– Куда? Они в Саках всю жизнь прожили, у меня там брат маленький, ему четыре года. Думаете, это так просто, взять и уехать?

– Кто тебе привил любовь к футболу?
– Отец. Он у меня немного играл на любительском уровне, но потом получил серьезную травму. Я всегда тянулся за старшим братом, Дмитрием. Он в Таврии выступал, но потом, когда все развалилось, остался без команды. Сейчас сидит дома…

На футбол папа меня привел, когда мне было шесть лет. Первый тренер – Николай Ланчак. Мне с ним повезло, он меня всегда подключал к занятиям в старшей группе – ребят 1994 года рождения. Потом попал к тренеру Дмитрию Гажьянову, а когда мне было 12, меня заметили селекционеры академии Шахтера и пригласили на просмотр.

– Отбор был жесткий?
– Думаю, да. Помню, нас было человек 30, потом осталось пятеро, а на выходе в академию попали только я и Андрей Борячук.

– В Донецке ты будто оказался на другой футбольной планете?
– Конечно. Сначала, правда, жили в общежитии, но когда попали на новую базу, были в шоке. Все для тебя – только работай и играй.

– Первые футбольные деньги помнишь?
– Стипендия. По-моему, 63 гривны. На Макдональдс хватило (улыбается).

– Своим 96-м годом вы выиграли по Украине все что можно?
– Четыре года – четыре золотых медали (улыбается). Конечно, состав у нас был хороший – Витя Коваленко, Бека Вачиберадзе, Саня Зинченко…

– С какого возраста ты начал играть за сборную Украины?
– С 15-ти лет. Правда, потом выпал из обоймы где-то на полтора года. Уже точно не помню, почему. По-моему, клуб однажды меня не отпустил в сборную из-за травмы, и я, наверное, попал в черный список.

– Вершина твоего юношеского футбола – это 2015 год. Не так ли?
– Да, событий в этом году было достаточно…

– Николай, на юношеском чемпионате Европы в 2015 году от сборной Украины ждали гораздо большего…
– Согласен. Мы провалили первый же поединок – с греками. Потом проиграли французам, а в последнем матче разошлись миром с австрийцами. Конечно, это был не тот результат, на который мы рассчитывали.

– Посмотрел состав той команды, так каждый второй из нее сейчас уже в национальной сборной!
– Так и есть. Коваленко, Беседин, Цыганков, Зинченко, Лучкевич. Тем обиднее было так выступить.

– Ты тогда еще был центральным защитником?
– Да. Мне повезло выступать под руководством Александра Головко, который от защитников всегда требовал больше всего. И от нападающих тоже (улыбается).

– На левый фланг тебя перевел Паулу Фонсека?
– Совершенно верно. Хотя, скорее, не перевел, а вернул. В академию я вообще пришел как опорный полузащитник. Потом стал левым нападающим, затем меня поставили на левый фланг защиты. Там и играл. Но когда уже попал в команду U-19, меня Валерий Кривенцов переместил в центр обороны. Как раз перед юношеской Лигой чемпионов.

– Назовешь тройку лучших левых защитников мира?
– На первом месте однозначно Марсело, на втором – Алаба. На третьем…

– Может, Исмаили?
– Он – защитник хорошего уровня, но я, пожалуй, назову другого. Пускай будет Альба, хотя мне не нравится манера его поведения на футбольном поле. Провокатор чистой воды. Но играет прилично.

– Николай, в финале юношеской Лиги чемпионов вы проиграли Челси. Чего не хватило, чтобы взять трофей?
– Думаю, опыта участия в таких международных соревнованиях. У англичан такие серьезные турниры проходили едва ли не каждый месяц. Да и команда там была собрана из тех футболистов, которые уже успели поиграть на высоком уровне в аренде. У игроков Челси вообще никакого волнения не было.

– На чемпионат мира в Новой Зеландии, проходивший в том же году, ты не попал. Почему?
– Так решил тренер. Туда поехал 95-й год. Из моего возраста в эту команду попали единицы.

– Потом ты дебютировал в составе Шахтера. Мирча Луческу тебе доверял?
– Ну, не то чтобы… Но я все время тренировался с основой. Как раз вернулся после Евро, и мне сказали: «Собирай вещи, едешь в первую команду». Запомнил, конечно, дебютный матч – на Кубок Украины, против Арсенала.

– Зато при Паулу Фонсеке ты сыграл в Лиге Европы. Такое доверие дорогого стоит?
– Да я бы не сказал, что мне прямо-таки доверяли. Просто после четырех туров команда решила задачу выхода из группы, и нам дали поиграть.

– За год при португальском специалисте заиграло не слишком много украинских ребят…
– Думаю, все дело в давлении результата. Да и стабильность состава для любого тренера очень важна. Молодые играли только тогда, когда уже все было решено.

– У наставника сборной Украины совершенно другой подход. Помнишь, при каких обстоятельствах ты узнал, что получил вызов от Андрея Шевченко на поединок с Хорватией?
– Прочитал в Интернете и был немного шокирован. Потом пошло – куча звонков, сообщений…

– Первые впечатления?
– Огромная радость. Я, как и любой нормальный футболист, всегда хотел попасть в национальную команду, но не думал, что это произойдет так быстро. Но радость скоро прошла. Понял, что теперь нужно еще больше работать.

– Ты же понимал, что Эдуард Соболь дисквалифицирован, а других защитников с левой ногой, если не считать Ярослава Ракицкого, в сборной нет?
– Понимал, но не верил (улыбается). Были большие сомнения, что меня вот так сразу поставят в основной состав. Да и все СМИ писали, что выйдет либо Артем Федецкий, либо Богдан Бутко.

– Да, но говорят, что уже на первой же тренировке тебе выдали манишку соответствующего основному составу цвета. Было такое?
– Не совсем. В игровых сериях меня постоянно меняли с Федецким. Понимание того, что мне выпадет шанс, пришло уже за два дня до матча, когда мы начали отрабатывать стандартные положения.

– В сборной ты адаптировался легко?
– Не было вообще никаких проблем, ведь там половина команды – из Шахтера. Приняли меня хорошо, все ребята поддерживали.

– Николай, каким ты себе представлял Андрея Шевченко и каким его узнал, когда приехал в сборную?
– Каким представлял, таким и увидел. Легендарный футболист, величина мирового масштаба. В сборной он – непререкаемый авторитет. Все, что он говорит, – ко всему прислушиваешься. Бывает, замечает такие нюансы, которые затем помогают…

– Сам футбол, который прививает Шевченко, тебе по душе?
– Конечно. Нам в Шахтере такой футбол всегда прививали. Все через пас, никто никуда не бьет мяч просто так. Лучше играть с мячом, чем постоянно за ним бегать.

– Раньше в сборной функции левого защитника сводились к тому, чтобы просто отдать мяч Евгению Коноплянке…
– Думаю, это преувеличение. Хотя когда я только приехал в национальную команду, Ярослав Ракицкий мне сказал: «Держись. С Коноплянкой играть тяжело». Я сразу не понял, что он имел в виду.

– Наверное, то, что передачи от него не дождешься?
– В этом нет ничего плохого. Даже если он мне не дает пас, когда я забегаю по флангу, не страшно. За счет моего рывка уводится защитник, и это развязывает руки моему партнеру.

– Николай, поединок с Хорватией останется в памяти на всю жизнь?
– Саму игру, если честно, толком и не запомнил. Только эпизоды. Вообще не пойму, как болельщики вашего сайта признали меня лучшим игроком этого матча. Лучше бы мы не проиграли, ведь сам поединок был, по сути, ничейным, почти без моментов.

– Вторая игра за сборную – и опять поражение…
– После Мальты был в шоке. Нам Андрей Шевченко сразу в раздевалке хорошо так все объяснил. А в конце сказал: «Не выиграем у Финляндии – нам не простят». Выиграли, хоть и с трудом. Шансы на выход из группы хорошие, а это пока самое главное.