В Сумах существовала футзальная команда высшей лиги. Мне было всего 15 лет, поэтому не было необходимости меня заявлять. Сыграл только один матч в чемпионате Украины, мы проиграли 0:6 – на этом моя футзальная карьера закончилась.

Когда я еще играл в Сумах, там меня учили проявлять уважение к старшим. Сейчас такого нет. Пацан в 18 лет считает, что у него все получилось, что он уже готов. Я не говорю, что должна быть дедовщина – я об обычном уважении.

Начиная с моей сумской команды так получалось, что я всегда общался с теми, кто старше.

В мой первый «динамовский» период у нас сложилась компания, где я был самым младшим. Старшие меня под крылышко взяли: Хацкевич, Ребров, Шацких...

Для меня «друг» – слово, которое редко можно употреблять. Со всеми были нормальные, товарищеские отношения. А друзей у меня немного – и те, в основном, не из футбола.

Сейчас уже молодежь форму не носит и манишки не стирает – здесь суперклуб, а, следовательно, это выполняют специальные люди, администраторы. Парень летит первый раз с основной командой, только с дубля перешел, а в очередь на регистрацию уже первым стал. Не рано, может, ребят пропустишь?

Погодные условия были одинаковые для всех, но нам просто хотелось доказать этой команде (БАТЭ, – прим.), что мы обыграем ее в снегу, пустыне, на пляже и где только можно. Мы должны были еще в Киеве ставить их на место, если бы в первом тайме реализовали все моменты, которые у нас были.

Мы доказали, что это дворовая команда. Только футболисты пивзавода могут до игры высказываться о нас так. На футбольном поле оказалось все по-другому.

Цель победить стоит перед нами всегда – мы же не сборная Андорры.

Мирон Богданович очень хорошо отзывался о моей игре. Но при всем уважении к этой команде («Металлист» – прим.) и к финансовым условиям, которые там предлагали, – такой мой переход многим был бы непонятен. Словом, я отказал.

Георгиевич умел вынуть душу (Газзаев, – прим.).

За сезон-2010/11 забил 15 мячей во всех турнирах. Когда есть такая поддержка тренера (Семина, – прим.) – играешь совсем по-другому. Перед каждой игрой чувствовал, что сегодня точно забью или, как минимум, удачно играю.

Был удивлен, прочитав свое интервью. Бывает, что журналисты искажают интервью, но здесь... Я ни с кем не общался, журналист придумал интервью и выложил в Интернет.

Мы приехали играть в футбол, а не обсуждать политику.

Первое, что я помню, это машина скорой помощи. Очнулся: «Куда везете, – спрашиваю, – у нас же игра?». «Да какая уже игра», – ответили.

Было подозрение, что повреждены шейные позвонки. Повезли на МРТ посмотреть, нет ничего такого. Сразу после МРТ сказали, что все нормально, и я еще легко отделался. А то, что зубы выбило, то это ничего, можно легко исправить. Сказали, что могу теперь боксом заниматься – удар держу неплохо.

Насчет Дениса Бойко, думаю, он сам сделает выводы. Наверное, только он один знает, почему так все произошло, и мог ли он избежать этого столкновения. Но все завершилось так, как есть. Хорошо, что никто не пострадал по большому счету.

Он (Бойко, – прим.) просил у меня прощения, но я считаю, что он должен просить прощения не у меня, а у моих родителей, которые очень трудно все это пережили, у моей жены и ребенка.

До сих пор считаю, что он мог сыграть по-другому. Ничего опасного в моих действиях не было. Знаешь, бывают моменты, когда нападающий нагло идет на вратаря и тот выставляет колено, чтобы в следующий раз такого не было – так вот, это не тот случай. Слышал много интервью, где его оправдывают. Я думаю, он просто хотел показать, что он хозяин этой зоны. Перестарался.

Олег Владимирович (Блохин, – прим.) в клубе и в сборной – это два разных тренера в плане результата. Почему так получилось – оценивать не мне.

Сейчас из «Шахтера» постоянно звучит: «Вот, там дали пенальти, там удалили». Пусть вспомнят, что было в предыдущие шесть лет, когда нас выгоняли ни за что.

В «Динамо» я 12 лет. Луческу в «Шахтере», кажется, 10 или примерно столько. Так вот, все это время я слышу о том, что Федерация какая-то не такая, судьи какие-то не такие и так далее. Никогда еще было такого, чтобы они проиграли и признали свою слабость. Теперь говорят, что их не любят нигде, не так встречают, не так судят... Но мы уже привыкли к этому, на нас это не действует.

Конечно, им («Шахтеру» – прим.) трудно. Никто и не спорит. Но, «Динамо» в этом виновато? Точно нет.

Многое в нашей игре строится через Андрея (Ярмоленко – прим.): полузащитники, принимая мяч, сразу ищут его, и только если он закрыт – выбирают другое продолжение атаки. Прекрасно, что у нас есть такой футболист, но все же нельзя, чтобы команда настолько зависела от того, есть ли он на поле или нет. Тем более, что своих планов покинуть «Динамо» он не скрывает.

Много странных результатов, много слухов. Не пойман – не вор. Осуждать кого-то я не имею права. Тем более, без доказательств.

Я такой человек, что мне трудно что-то менять. Если я привык к одному месту, то менять ничего не буду. Есть люди, для которых это легко, для которых это норма, а для меня же наоборот – очень сложно вносить какие-то кардинальные изменения в жизни.

Просят: давайте, мол, поснимаем у вас дома. Но для меня дом – это мой дом. Не хочу показывать его всем.

Я никогда с партнерами не спорил, ничего никому не высказывал. Разве что на поле – в эмоциях. Я считаю, что есть тренер и, если это хороший тренер, то он всегда увидит, кто выкладывается, а кто нет.

До мелочей знаю, что от меня требуется в каждом игровом эпизоде. Конечно, хорошо, если есть импровизация, но это больше касается завершения атаки. В целом есть структура игры, когда каждый должен находиться на своей позиции в определенный момент развития атаки.

Так, как болеют во Львове, особенно в сборной, не болеют, пожалуй, ни в одном другом городе страны. Город красивый, болельщики патриотичные. Сколько раз здесь играл, всегда приятные воспоминания.

Когда во Львове во время матча сборной слышу гимн Украины, мурашки бегают по телу.

Сборной всегда тяжело, потому что от тебя ждет результатов вся страна.

У меня не так много времени осталось в футболе, чтобы разбрасываться четвертьфиналом еврокубков. Очень хотелось пройти как можно дальше. После «Эвертона» казалось, что есть все шансы дойти до финала.

За всю свою карьеру я не подписал ни одного контракта ни с одним агентом, ни одной бумажки.

Никогда не стремился куда-то кровь из носа перейти. Мне всегда нравилось в «Динамо».

Что думаю по поводу Евро? Евро падает. По сравнению с долларом.

Конечно, когда в твоей стране война, сложно оставаться в стороне. Когда смотришь телевизор, узнаешь об очередном количестве погибших, сердце кровью обливается.

Пишут, что уйду из «Динамо»? Я интернет практически не читаю, поэтому пусть пишут, что хотят.