Он выступал за киевское «Динамо» на том же надрыве, что и за свою национальную сборную. Равнодушных наблюдателей тех матчей просто не было. В основном из-за него, из-за Белькевича.

Не досказав в жизни, он как будто не досказал и на поле. Но при этом без горечи и обид на судьбу.

Футбол, предначертанный свыше

Валентин Белькевич появился на свет в роддоме, что находится в ста метрах от минского стадиона «Динамо». А жил немного дальше – на улице Пулихова. Так что играть в футбол ему сам Бог велел. Вот он и играл. Правда, поначалу во дворе.

А потом он приглянулся детскому тренеру Михаилу Степановичу Братчене. «Я как-то заметил, что какой-то мальчик лет восьми постоянно приходит на поле, когда тренировок нет, и бьет по воротам. Потом друга привел, поставил его в рамку, и давай с разных позиций пробовать забить. Я подхожу к нему, спрашиваю: «Мальчик, а ты где-нибудь занимаешься?». Он говорит: «Нет». «Как нет? А хочешь?»– я говорю. А он так скромно: «А можно?». Вот так я его записал к себе в секцию».

Примерно тогда же записался будущий друг и многолетний партнер Белькевича по минскому и киевскому «Динамо» Александр Хацкевич. И хотя у них были разные характеры, мальчишки здорово ладили как на поле, так и вне него: «А вот Валик – мышонок, скромный всегда был, однако свое »я» имел. Видно было, что мыслят они почти одинаково. Поэтому взаимоотношения у них складывались замечательно – конфликтов не позникало», – отмечал тренер.

Все в пределах рациональной доступности

Закалка характера, пригодилась Белькевичу в киевском «Динамо», где на первых порах он почти не играл. Главный тренер Йозеф Сабо не видел талантливого футболиста в составе, и привыкший к лидерству полузащитник вынужден был играть в дубле.

Многое изменилось после того, как в Киев вернулся легендарный Валерий Лобановский. При нем Белькевич расцвел и превратился в звезду европейского уровня. Хотя казалось, что жесткий стиль наставника и его приверженность к строгим схемам не очень подходят любившему творить на поле белорусу.

Но, как признавался сам игрок, именно Лобановский сделал из него настоящего универсального футболиста, способного играть на разных позициях и стелиться в подкатах, чего в Беларуси за Валентином не наблюдалось.

Как вспоминает Александр Хацкевич Валик никогда во время игры не повышал голоса, все держал в себе, хотя иной раз надо и прикрикнуть, в раздевалке послать кого-нибудь куда подальше. Это же спорт – по сути, очень эмоциональное занятие. А он всегда был спокоен и объяснял ребятам все предельно доступно и рационально.

Капитанство в киевском «Динамо» перевесило все

С киевским «Динамо» Белькевич завоевал горы трофеев – семь титулов чемпиона Украины, шесть Кубков страны, а в 1999 году добрался до полуфинала Лиги чемпионов, где киевляне едва не повалили грозную «Баварию».

Когда можно и нужно было уезжать, он стал капитаном «Динамо». Тогда и команда была совершенно другая, регулярно выигрывала чемпионат Украины и выступала в Лиге чемпионов. Да, предложения были. «Ливерпуль», «Саутгемптон», «Эспаньол», «Реал Сосьедад»... Интересным ему казался только первый вариант: ливерпульцы действительно всегда ставили только максимальные цели, а другие он и не рассматривал. Но и с англичанами не сложилось. Как примоминает Хацкевич именно потому, что в Киеве Валика все устраивало и к каким-то переменам он не стремился.

Особенный

Белькевич был своеобразным человеком. Характер у него тоже был особенным. Например, если человек неинтересен ему, то он общаться с ним больше не будет. Так было и с молодыми ребятами. Если игроку не хватало чисто футбольных качеств, то он ничего и не подсказывал.

– Мы с ним часто спорили по этому поводу, но Валик был уверен, что такие футболисты уже не обучаемы, и переубедить его было невозможно, – вспоминает Хацкевич.  

– То же касалось моих советов быть более коммуникабельным в компании. «Саня, ну ты что, меня не знаешь?..»Впрочем, это были единственные темы, на которые мы могли подискутировать. В остальном наши взгляды на футбол совпадали практически стопроцентно.

Это самая большая потеря в моей жизни, никогда еще не приходилось хоронить настолько близкого человека. Сейчас думаешь: может, не надо было нам и спорить и на чем-то настаивать... Мы же все время вместе были, еще с детства. Я, кажется, за два дня все слезы выплакал, потом снова не сдержался. Самый тяжелый момент был, когда закрыли гроб и делали круг почета по стадиону «Динамо». И потом на кладбище, когда поцеловал Валика в последний раз.

Валик, наш Валик, остался в памяти обрывками матчей, голов, пасов, финтов. Спасибо судьбе за то, что мы его видели и помним.

* использованы выдержки из интервью Александра Хацкевича Сергею Щуркo, статей Андрея Вашкевича www.pressball.by, Сергея Вишневского www.sport.tut.by, интервью www.goals.by