Но интерес за океаном не спадает – новый президент, молодой, энергичный и необычный! С другой стороны, когда это американцы так пристально интересовались революциями – Трамп, что ли, приучил, или стремительно изменяющийся вокруг мир, где жажда перемен и призыва к власти новых лиц захлестывает всех и вся?!

На этот раз главной темой общения со словенским лидером европейского футбола стал предстоящий 5 апреля Конгресс УЕФА в Хельсинки. Чеферин рассказал, что отныне все участники Конгресса будут жить в одной гостинице (раньше члены исполкома УЕФА жили и передвигались отдельно от просто глав национальных ассоциаций) и не будет никаких рассадок на обедах и ужинах – отныне все садятся кто где захочет.

Снова вспомнили, как ему предрекали максимум пять голосов на выборах – а он «бросил вызов истеблишменту» и набрал 42. «Я встретился со всеми ассоциациями, и все они хотели что-то изменить».

«Они (старое руководство. -  Ред.) были этаким клубом джентльменов. Некоторых туда, не допускали. Потому понимаю, почему они видели угрозу в парне из так называемой малой страны, как Словения».

Как пишется в статье, ЕСА (Европейская ассоциация клубов) требовала от руководства УЕФА уменьшить количество участников групповой стадии Лиги чемпионов с 32-х до 24-х – разумеется, за счет «малых» стран. Именно в результате переговоров по этому вопросу родилась уже предложенная схема, согласно которой 16 мест из 32-х будут закреплены за «Большой четверкой».

«Пять больших стран, – замечает Чеферин, имея в виду также Францию, – приносят 86 процентов дохода, получая только 60. Это нужно уважать. Но мы должны развивать футбол повсюду. Я говорил некоторым моим коллегам: «Приезжайте в маленькие страны, когда-то квалифицировавшиеся в группу ЛЧ, и там даже бабушки будут скакать от радости. Я видел, что произошло, когда у нас в Словении вышел в группу «Марибор»; 70 процентов населения города смотрело все матчи».

Чтобы защитить это, по словам Чеферина, нужно провести одну «красную линию», позволяющую командам попадать в группу по wild-card (фактически по воле организаторов. -Ред.), и еще одну – ограничивающую количество команд. Он рассматривает идею Суперлиги как «переговорную позицию», не более того.

«Текущий формат и список доступа сохранятся».

Чеферин убежден, что трансграничные соревнования не должны заменять национальные соревнования. Чеферин рассмотрит их, но только как дополнение, а не альтернативу существующей структуре.

«Если бы «Марибор» или «Олимпия» (Любляна), крупнейшие клубы Словении, претендовали на Балканскую лигу или Альпийскую и Адриатическую лигу, это означало бы конец футбола в небольших странах. Конец словенской лиги».

Ну и отдельной строкой пустим пункт, который особенно взбесил российского читателя -хотя автомобиль «Нива», о котором зашла речь, это произведение советского автопрома, стало быть, и наше с вами тоже. На какой машине по Донбассу Невио Скала раскатывал, помните? То-то же. Понимаю, что этот внедорожник и по сей день в Тольятти выпускается, но! Насколько я помню, «Нива» как минимум собиралась на Луцком автозаводе. Как сейчас, в нынешней нашей политической ситуации, не знаю – тем не менее... Над кем смеетесь, а? Впрочем, в данном случае уместен и вопрос – над чем смеетесь.

Вот как выглядит соответствующий абзац в NY Times:

«Он имеет черный пояс по каратэ (кажется, не черный, но занимался – Ред.), проводит отпуск в Аргентине и шесть раз пересекал Сахару: пять на автомобиле, с зятем и двумя друзьями, «на «Ладе Нива», комичномроссийском джипе, насмешкой над автомобилем (а  joke of a car)» и однажды на мотоцикле. «Сахара это фантастика, – сказал Чеферин. – Но слишком опасна, чтобы проходить ее на байке».

Откровенно говоря, читается как самострел в ногу. Если «Нива» это не авто, а чертте что, почему же вы, сударь, пересекли на ней пустыню пять раз. ПЯТЬ РАЗ! Саму Сахару! И не пересели со второго раза на «Ландкрузер» или на чем там еще любят гонять современные берберы по барханам, очищая карманы ликующих туристов, в том числе и из Украины?!

Что-то не вяжется. Потому давайте лучше о футболе. Точнее – об обеде в Хельсинки. Именно он упоминается в завершающем предложении статьи в «Нью-Йорк Таймс».