– Болельщики «Зенита» соскучились по спектаклям на «Петровском». Можно рассчитывать, что с вашим приходом они возобновятся?
– Я сам был атакующим игроком. 10 лет носил капитанскую повязку в сборной Румынии. Всегда любил наступательный футбол. Мне нравится такая игра! Выстроить атакующие действия сложно. Непросто синхронизировать даже двух футболистов, но для того, чтобы вскрыть оборону соперника, нужно сделать то же самое с пятью-шестью. На это необходимо время. Но я также знаю, что нужно сразу добиваться результата. Без побед не будет энтузиазма. Строить игру легче с молодыми: они хорошо воспринимают новое, хотят действовать красиво. У опытных исполнителей есть определенные привычки и стереотипы, которые приходится ломать. Да, грамотные игроки могут довольно быстро подстроиться под новые требования, но это не так просто.

– Вам нравится футболисты, которые есть в составе «Зенита», – Шатов, Дзюба, Кокорин, Халк, Витсель?
– Вы назвали как раз всех тех, кого я еще не видел! (Улыбается.) Работаю с теми, кто на сборе, а эти ребята пока не с нами. Все будет зависеть от их желания и возможности перестраиваться, воспринимать то, что буду им предлагать. Для того чтобы показывать зрелищный футбол, нужна функциональная база. У всех игроков «Зенита» хорошие качества. Это суперкоманда с хорошими техничными футболистами. Проблема в том, что каждый тренер, который здесь работал, приходил со своей философией, методами и системой подготовки.

Игрокам приходилось подстраиваться под каждого. Пришел я – и все хотят увидеть зрелищный футбол, как у моих прежних команд. Они всегда забивали больше всех в чемпионатах. В одном из сезонов бухарестское «Динамо» наколотило 130 голов. В прошлом году «Шахтер» установил рекорд – 128 мячей за календарный год. И это при том, что в первенстве Украины было всего 14 клубов. Там у меня было больше времени на налаживание атакующих действий. Футболисты должны почувствовать, что у нас будет наступательный настрой. Но я уже разговаривал с зенитовцами, дал им почувствовать свою философию.

Но и на оборону тоже обратим внимание. Отбор мяча эффективен только тогда, когда быстро переходишь в атаку. Хочу, чтобы так думали все игроки. Посмотрим, как все будет реализовано. Самая важная задача – стать чемпионами. Когда добиваешься успехов, легче строить что-то новое.

– У вас контракт по схеме «2+1». Этого времени хватит вам на построение команды?
– Думаю, этого достаточно. Работу тренера легко оценить уже через полгода.

– В ваших командах премиальные получают все игроки, попавшие в заявку?
– В «Шахтере» они выписывались на 16 футболистов и четырех тренеров. Но распределяли их на 60 человек. Не только игроков – всех, кто работал с командой. Кто-то меньше, кто-то больше, но все чувствовали причастность к общему делу.

– Вы назначаете капитана или его выбирает коллектив?
– На сегодня капитан «Зенита» – Данни, но его с нами пока нет. Жду всех игроков. Хочу поговорить с каждым, познакомиться поближе. Тогда приму решение. Однажды в «Шахтере» позволил футболистам выбрать капитана. Они ошиблись. Потом я назначил Срну и, кажется, сделал верный выбор.

– Александр Кержаков вам нужен?
– Этот игрок мне давно нравится. Мы встречались, еще когда он выступал за «Севилью». Помните, тогда вратарь Палоп забил нам на 94-й минуте? Следил за карьерой Кержакова и потом. Перед сбором у нас состоялся серьезный разговор с Александром. Да, ему за тридцать. Но я тоже выходил на поле до 36. Чувствую, какое у него большое желание закончить карьеру в «Зените», в котором он вырос. Его нынешний выбор можно даже назвать сентиментальным. Понимаю его и представляю, что творится у него в душе.

Я не заглядываю в паспорт – для меня нет молодых или опытных. Нет иностранцев или россиян. Есть футболист. Если он выиграет конкуренцию – будет в составе. Все! Кержаков очень хорошо готовится. Уверен, он здорово поможет нам. У меня есть опыт работы с такими футболистами. Например, с Эдуардо да Силвой, который до перехода в «Шахтер» был в лондонском «Арсенале». Когда у нас начались события на Украине, он уехал во «Фламенго». В прошлом году мы были в турне по Бразилии, встретились с Эдуардо, и он попросился назад. Президент привез его, и уже два года тот снова играет за «Шахтер». Его поведение на высочайшем уровне! Независимо сколько отыграл – 10 минут, 15 или весь матч. Постоянно ставил его в пример всем бразильцам. Ни одной проблемы за время, проведенное в «Шахтере»! Отличные отношения со всеми. Того же жду и от Саши – он должен передать молодым свой грандиозный опыт матчей на высоком уровне.

– Шатов, Смольников, Дзюба, Кокорин не разочаровали вас выступлением на ЕВРО?
– Я хотел бы сыграть Суперкубок России без них. То есть чтобы во время подготовки к нему они проводили бы полуфинал и финал чемпионата Европы, а потом получили бы отпуск. Но, увы... Страдал так же, как и они, когда смотрел матчи сборной России. Хочу, чтобы они побыстрее преодолели этот деликатный момент и вернулись в команду в хорошем настроении. Это будет нелегко. Возможно, их ждет непростая реакция болельщиков. Сейчас вокруг сборников много негатива, но через два года ребят ждет домашний чемпионат мира.

Эти еще молодые футболисты станут базой национальной команды. Они должны понять, что только на мировом первенстве у них появится шанс реабилитироваться за выступление во Франции. Пожелаю им дойти как минимум до полуфинала мирового первенства. Через игры в «Зените» они должны готовиться к этому турниру. На них лежит большая ответственность. Будем надеяться, что они с ней справятся. А на мне она тоже есть – следует как можно лучше подготовить их к следующему крупному турниру.

РЕШЕНИЕ ОБ УХОДЕ ИЗ «ШАХТЕРА» БЫЛО ПРИНЯТО ЕЩЕ В ЯНВАРЕ

– Правда ли, что первые контакты с «Зенитом» были у вас еще в ноябре?
– Нет. Впервые мы связались в мае этого года, и в том же месяце состоялась первая встреча с руководством «Зенита». Мой контракт с «Шахтером» заканчивался 30 мая. Но еще в январе была другая встреча – с Ринатом Ахметовым (президент «Шахтера». – Прим.). Мы долго разговаривали относительно моего будущего. И пришли к общему знаменателю: продолжать сотрудничество не будем. Причин оказалось несколько: ситуация в Украине, чемпионат, уровень которого сильно упал. К тому же два последних года мы с «Шахтером», по сути, жили только в самолетах и отелях. Без наших болельщиков. Украинский чемпионат в такой ситуации я бы назвал неэтичным и некорректным.

– Что именно вы имеете в виду?
– Некоторые клубы 80 процентов игр проводили на своих полях: те команды, у кого нет собственных стадионов, они приглашали проводить домашние встречи у себя. Мы же практически всегда играли на выезде. Не хотелось бы вдаваться в политику, но «Шахтер» волей-неволей почувствовал, что является командой из зоны политического конфликта. Исключение составляли матчи Лиги чемпионов, где мы все-таки представляли Украину. Здесь было видно, что за нас болеют. В остальных встречах не ощущалось никакой поддержки. К сожалению. Я представил себе дальнейшие перспективы и понял, что после 12 лет в «Шахтере» мне в такой ситуации будет очень сложно продолжать здесь карьеру. Команду пора освежать, брать новых игроков. Но делать этого мы не могли, как и на протяжении последних двух лет, в ходе которых не состоялся ни один трансфер. С другой стороны, к нашей радости, за те же два года выросла хорошая плеяда молодых футболистов. Да и то, что Ахметову в такой ситуации удалось в принципе сохранить «Шахтер» на его нынешнем уровне, – это огромное дело и его гигантская заслуга. Сделать это без «Донбасс Арены» с ее 50 тысячами постоянных болельщиков «Шахтера» было очень сложно.

– То есть еще в январе вы договорились с Ахметовым, что работаете до конца сезона?
– Да. Но из уважения к президенту клуба, игрокам, болельщикам до конца сезона я нигде ни разу не упомянул об этом решении. Вплоть до последнего матча, который пришелся на финал Кубка Украины. А когда в мае мы встречались с руководством «Зенита», я сразу сказал об этом Ахметову. Не хотел, чтобы это происходило за его спиной.

– «Зенит» был единственным клубом, кто сделал вам предложение?
– Еще был «Фенербахче». Но я выбрал «Зенит». А «Зенит», наверное, выбрал меня (улыбается).

– Выходит, в «Зените» знали, что вы уходите из «Шахтера»?
– Да.

– После 12 лет в «Шахтере» наверняка было очень тяжело расставаться с донецким клубом?
– Знаете, думаю, что «Шахтеру» пришлось бы сложно, останься я в клубе. Для того чтобы сделать шаг вперед – а я по-другому не могу, – нужны определенные усилия. В данной же ситуации важнее всего, как я уже сказал, сохранить команду хотя бы на этом уровне. Поэтому наше расставание стало своеобразным жестом дружбы и взаимопонимания между мной и президентом клуба.

– И все же сердце наверняка обливалось кровью, когда прощались со всеми?
– Расставаться было очень сложно. «Шахтер» стал для меня даже не привычкой, а настоящей семьей. Но для футбольного тренера все это не должно становиться проблемой. Принимая новую команду, тут же берешь на себя огромную ответственность. А значит, все, что было до этого, хочешь не хочешь, должен оставить за спиной. Вот и «Шахтер» уже стал частью моей истории.

– Как вы расстались с Ахметовым?
– Я очень благодарен президенту клуба за то, что он меня понял. Благодаря этому сейчас я уже начал новое соревнование с самим собой. «Зенит» – это уже новая жизнь. Все-таки за 12 лет в «Шахтере» работа в какой-то степени вошла в рутинное русло. Хотя мы и создали команду, которая показывала зрелищный футбол. За это время сменилось шесть поколений игроков. Это касается средней линии и атаки. Приходили молодые 18-летние ребята, выигрывали титулы и уходили в хорошие европейские клубы. Но за спиной у них снова кто-то был. Постоянно. Поэтому мы обходились без сюрпризов: если кого-то продавали, то все равно оставались практически на своем уровне.

Но вообще «Шахтер» – это клуб своего президента. Он безумно любит футбол, постоянно находится рядом с командой, принимает правильные решения, построил великолепный стадион – пожалуй, самый функциональный в Европе. Все это мы чувствовали. Даже в течение последних двух лет, когда Ахметов, к сожалению, не смог побывать ни на одной из игр «Шахтера».

Однако я надеюсь, что даю последнее интервью на тему того, что было. Следующие пусть касаются того, что будет.

ФОТОГРАФИИ «ДОНБАСC АРЕНЫ» БОЛЬШЕ НЕ СМОТРЮ

– Вы могли позвонить Ахметову в любое время дня и ночи?
– Да, но никогда этим не злоупотреблял. Знаете, когда я только пришел в «Шахтер», президент довольно долгое время был на каждой тренировке. Потом, увидев, как я работаю, стал появляться два-три раза в неделю, потом раз в неделю. Затем стал приходить на базу только перед играми с киевским «Динамо» и встречами Лиги чемпионов. Чтобы пообщаться с нами. И, конечно, был на всех матчах. А в нынешней ситуации сказал: теперь смогу прийти на матч «Шахтера» только тогда, когда он вернется на «Донбасс Арену». Когда она только строилась, президент бывал там практически каждый день... Когда она открылась, мы вместе с командой сажали вокруг нее деревья. Стадион в Донецке был душой и сердцем Ахметова.

– Фотографии «Донбасс Арены» в интернете годичной давности вызывают грустные эмоции…
– Я уже больше не смотрю на эти фотографии. Когда их видишь, то вновь испытываешь страдания.

– Как команда покидала «Донбасс Арену»?
– Когда начались известные события, мы стали проводить матчи в Черкассах. Там же добыли чемпионство. Самое красивое фото, связанное с этим выглядит так: команда, тренеры и обслуживающий персонал стадиона, среди которого одна очень большая женщина. И больше никого. Такой вот антураж. По отпускам разъезжались с мыслью: после отдыха вернемся на «Донбасс Арену». В июне собрали на ней пресс-конференцию, где я впервые предложил поменять систему розыгрыша чемпионата Украины так, чтобы сильнейшие команды четыре раза играли друг с другом и был плей-офф. К этому пришли только сейчас... А до этого два года все продолжалось как прежде. То есть делалось все, чтобы киевское «Динамо» становилось чемпионом. А сыграть на «Донбасс Арене» нам так больше и не довелось...

– Как команда пережила то лето?
– Большая группа бразильцев возвращаться не захотела. Сборы длились почти месяц, потому что мы не знали, куда возвращаться и что с нами будет. Каждый день надеялись – может, все наладится… Но этого не случилось.

ПРОБЛЕМЫ С БРАЗИЛЬЦАМИ

– При вас «Шахтер» относительно недорого приобретал бразильцев и потом выгодно их продавал...
– Это не совсем так. Надо признать, что приобретались они тоже за довольно большие деньги. Президент безумно любил, когда игра превращалась в спектакль в хорошем смысле этого слова. Зрелищный футбол он называл «вкусным». Правда, когда мы выиграли первые два чемпионата подряд у нас из прежней команды остался только Брандао, плюс купили Матузалема. Вскоре все увидели, что именно такие футболисты, как Матузалем, и создают спектакль. Недаром он дважды становился лучшим игроком чемпионата. А мы пришли к мнению, что есть смысл инвестировать средства в молодых бразильцев. Первыми купили Жадсона и Фернандиньо. Потом еще несколько ребят, которые хотели показать себя в Европе, – Инсиньо, Виллиана. Самые большие деньги были заплачены именно за последнего. Интересно, что Ахметов первым увидел в нем потенциал и сразу купил. Причем решение принял единолично. У президента сумасшедшая интуиция по поводу футболистов. Какого уровня оказался в итоге Виллиан, вы знаете. Но в украинском чемпионате тоже есть лимит на легионеров. Со временем мы пришли к такому варианту: вратарь и игроки обороны должны быть украинцами (причем мы их не меняли), а атакующая линия – бразильская. В итоге за хорошие деньги были проданы и Тимощук в «Зенит», и Чигринский в «Барселону».

– О том, что вы умеете вырастить хороших игроков, которых можно выгодно продать, в России стали писать сразу после вашего назначения на пост главного тренера «Зенита».
– Не забывайте – для начала нужен командный результат. Именно он в первую очередь делает игрока ценным, а не индивидуальные способности. Те же бразильцы, которых мы брали в «Шахтер», далеко не сразу попадали в основной состав. Да, они играли матчей. Но сначала по 15, 20, 45 минут. То есть мы их вводили постепенно. И забивали они поначалу по 3-4 мяча за чемпионат. Кстати, примерно то же самое происходило и с Мхитаряном, пусть он и не бразилец. Мы его увидели в «Пюнике», когда ему было всего 17 лет. Потом он оказался в донецком «Металлурге», и я настоял, чтобы президент его купил. А через пару лет Генрих стал лучшим бомбардиром чемпионата. Причем его рекорд по количеству забитых за сезон мячей, думаю, простоит еще довольно долго. То есть организация нашей игры приводила к тому, что футболисты постепенно выходили на первый план. Причем так было не только в «Шахтере». В Италии одним из самых молодых моих игроков был Пирло. А на ЧМ-90 в составе сборной Румынии оказалось 11 футболистов из бухарестского «Динамо». Семеро из них находились в возрасте от 20 до 22 лет. И потом все разъехались в европейские клубы. Мне всегда нравилось работать с молодыми.

– И все-таки давайте вернемся к бразильцам.
– Талант в футболе, конечно, очень важен. Но никто, кроме тренеров, не знает, как тяжело работать с молодыми бразильцами. Увы, у них не очень хорошая, если можно так сказать, общая образованность. В это понятие я вкладываю много пунктов. Ну скажем, умение себя вести, уважение к дисциплине, отношения с партнерами, профессионализм не только на поле, но и в жизни. Причем в самых разных ее областях. У меня с ними было очень много проблем, о которых знаю только я. Но зато, когда ты их переламываешь, а потом они оказываются в лучших командах Европы, присылают тебе оттуда разные эсэмэс-сообщения с благодарностью – получаешь от этого большое удовольствие.

– Можете вспомнить самый необычный случай воздействия на молодых бразильцев с вашей стороны?
– Расскажу историю с Дугласом Костой. Это случилось после поражения «Зениту» в Петербурге в Лиге чемпионов. Раздевалка на «Петровском» делится на две части массажным столом – с одной стороны я, а с другой футболисты. Виллиан и Дуглас сидели прямо напротив. Я был очень расстроен. Вдруг слышу – какие-то смешки на другой стороне. Кто-то улыбается и даже смеется! Оказалось, один из них – Коста, который только недавно пришел в команду. Я послушал, послушал и довольно жестко начал выговаривать этой группе: «Мы проиграли матч Лиги чемпионов! Посмотрите на других – они все расстроены. А вы позволяете себе улыбаться!» И вдруг Дуглас мне что-то ответил. На нервах подхожу к нему, а он чуть ли не замахивается на меня. В этот момент я понял, что совершил ошибку или очень близок к ней. В итоге не сказал не слова. Другие бразильцы успокоили Дугласа. На следующий день перед тренировкой, как обычно, собрал всех и извинился, что поддался эмоциям. При моем опыте я не должен был допускать такую ситуацию. Но и Дуглас Коста допустил большую ошибку. По всем правилам его нужно было отправить месяца на три в дубль. Бразилец уже тогда был хорошим талантливым футболистом, но команда не пострадала бы от его отсутствия. Однако я поступил иначе. Сказал игрокам, что нормальным ответом на его поведение была бы ссылка во вторую команду, но я не буду этого делать. Ведь футбол – это жизнь того же Дугласа. Одним словом, не захотел быть тем, кто может поломать карьеру талантливому игроку. Наверное, его просто дома не научили тому, что нужно вести себя скромнее. А в заключение объявил при всех: Дуглас не получает премиальные до конца года и выйдет на поле, только когда заслужит. «Ты должен играть так, чтобы заставить тренера поставить тебя в основу – это мое наказание», – сказал я ему. С того момента Дуглас стал вести себя идеально. А после окончания сезона я вернул ему все недополученные премиальные. С тех пор он стал другим человеком.

Вообще перевоспитывать бразильцев приходилось во многих моментах. Некоторые заявлялись в ресторан с кепкой на голове. Проходя мимо, снимал с них эти кепки – одному, второму, третьему. Говорил: «Вы же католики! Нельзя сидеть за столом в кепках!» В конце концов доходило. Это важные мелочи. Самым сложным было убедить их, что бразильская техника должна идти только во благо команды.

– Каким образом это делали?
– Заставлял делать упражнения, где нужно было играть в одно-два касания. Без этого они брали бы мяч и начинали бы лезть в обводку через всю защиту соперника. Порой приходилось тратить до двух лет, чтобы научить бразильцев создавать свободные зоны, врываться в эти зоны, организовывать численное преимущество в местах, куда переводится мяч. Да и другим тактическим тонкостям. Например, если футболист врывается с фланга и бросает свою зону, его надо страховать. Бразильцы этого не понимали и играли в собственный футбол. Хотя техника у них всегда была на высочайшем уровне.

ВОЗГЛАВИЛ СБОРНУЮ РУМЫНИИ В 36 ЛЕТ

– Ваша тренерская карьера началась ведь не совсем обычно, так?
– История произошла такая. В 1977 году в Бухаресте было сумасшедшее землетрясение. Мой дом оказался полностью разрушен. И мне пришлось уехать играть в небольшой городок Хунедоара. Я как раз параллельно с карьерой игрока закончил в экономическом университете факультет внешней торговли. Это были еще советские времена, где некоторые вещи приходилось делать неофициально, под столом, скажем так. В моем случае это выглядело так: я играю в Хунедоаре за местный «Корвинул», а город отправляет людей ремонтировать мой дом в Бухаресте. При этом думал, что пробуду здесь только год. А получилось, что остался на пять лет.

– Почему?
– В этом городке по большому счету нечего было делать. Чтобы скоротать время, я и начал заниматься с молодыми футболистами. Каждый день. Через два года меня назначили играющим тренером «Корвинула». А еще через два года – главным тренером сборной. Наша национальная команда не попала на ЧМ-82, и партия позвала меня. Хотя я еще карьеру игрока на тот момент не закончил. Почему тогда сделали такой выбор? Наверное, потому что забивали мы с нашей командой много. В итоге в какой-то момент у меня стало три должности. Игрок «Корвинула», тренер «Корвинула» и тренер сборной (смеется). Семерых молодых рябят сразу взял в нее из своего клуба. Они хорошо знали мой стиль. Прекрасно помню, как в одном из матчей встречались со сборной СССР под руководством Малофеева. Он тоже любил искренний футбол. Мы выиграли 2:1. А до этого отобрались на ЕВРО-84, обыграв в квалификации чемпионов мира итальянцев, Чехословакию, Швецию и Кипр. Мне на тот момент было 36 лет. Тогда я и понял, что могу передавать свой опыт молодым футболистам. Хотя последний матч за сборную сыграл в 35.

– В сборной вы проработали четыре года…
– Это было время, когда начинало поколение Хаджи... Энтузиазм был необыкновенный. Мы в год играли до 17 товарищеских матчей. Я постоянно возил команду на сборы – по три недели летом и зимой. Причем клубы были довольны, потому что брал на них только молодых. Они начали расти. А в 1986-м «Стяуа» выиграла Кубок чемпионов. И начался конфликт между «Стяуа» и сборной. После серии успехов клуб, по сути, возглавила семья Чаушеску. Сын руководителя страны был очень большим любителем футбола и «Стяуа» в частности. Очень грамотный, кстати, парень. Но главное – победы этого столичного клуба должны были положительно влиять на имидж партии.

– К чему привел конфликт между клубом и сборной?
– В отборочном цикле к ЧМ-86 мы шли неплохо. Но в последнем туре многое для Северной Ирландии зависело от результата матча с Англией. Мы выиграли в гостях у Турции 3:1, а наши конкуренты сыграли вничью 0:0, и обе вышли на ЧМ. По-моему это была первая ничья в истории встреч этих команд. Кстати, до этого наша сборная проиграла Северной Ирландии дома в Бухаресте. Соотношение угловых 25:0 в нашу пользу. Полное преимущество. Но президент Федерации футбола Северной Ирландии был первым вице-президентом ФИФА. В перерыве он ходил в судейскую, чего делать права не имел. После того матча мы написали протест – тот датский арбитр потом еще очень долго не судил. Но как бы там ни было, в Мексику поехали обе британские команды. Начинается следующий отборочный цикл – к ЕВРО-88. В первой игре мы побеждаем Австрию 4:0, и тут партия решает снять меня с поста главного тренера. Может быть, потому что я возглавил еще бухарестское «Динамо». Главного конкурента «Стяуа».

– Как произошла отставка?
– Партия вызвала меня и сказала: либо сборная, либо «Динамо». Я выбрал «Динамо». Чтобы работать каждый день. Чтобы добиваться результата. В 1990-м мы выиграли чемпионат. Как раз когда пал режим Чаушеску.

– Правда ли, что однажды вопреки пожеланию партии вы все же обыграли «Стяуа» в Кубке страны?
– Обойти «Стяуа» в чемпионате тогда было практически невозможно. И мы и они обыгрывали всех, а когда встречались между собой, все решалось не на футбольном поле. Однажды в одном из таких матчей нас устраивала ничья, но играть пришлось до 97-й минуты, пока «Стяуа» не забила девятерым игрокам «Динамо» – двоих к этому моменту уже удалили. Но это еще не рекорд. В одном из городков страны «Стяуа» играла до 105-й минуты, пока наконец не выиграла. И вот в 1988-м мы сошлись в финале Кубка. «Стяуа» забивает, мы сравниваем. Имеем полное преимущество. Идет контратака соперников. Хаджи простреливает, его партнер забивает, но гол не засчитывают. Судья поднял «вне игры». Игроки «Стяуа» на него набрасываются. А с трибуны Чаушеску-младший показывает – уходите с поля в раздевалку. И они действительно ушли. Я за ними. Захожу и прошу – возвращайтесь на поле, давайте доиграем. Не захотели.

– Что было дальше?
– Мы прождали полчаса. Видим, никто из федерации кубок нам вручать не собирается. Тогда мы сами взяли его. В буквальном смысле этих слов. Это сделал наш капитан. Совершили с трофеем круг почета. Попраздновали это дело с нашими болельщиками. Через какое-то время нас вызывают в федерацию. Я иду со своей кассетой. Мы всегда делали собственную запись всех матчей. Причем со специальных точек, откуда все хорошо видно. Кассету посмотрели, но ночью она куда-то таинственным образом исчезла. Да так, что ее потом вообще никто и никогда больше найти не смог. На следующий день нам засчитали техническое поражение 0:3. А в прессе сообщили: «Стяуа» выиграла Кубок, судьи дисквалифицированы на год. Трофей пришлось вернуть. Такая вот история. Она, кстати, получила продолжение. Уже в наше время современными средствами удалось восстановить еще одну запись той игры. Нас реабилитировали, но кубок, к сожалению, не вернули (смеется). А так был бы еще один титул. Хотя Кубок в 1990-м мы все равно потом вместе с чемпионатом выиграли.

– А вы с Чаушеску когда-нибудь общались?
– Со старшим никогда не встречался. А с его сыном у нас, как ни странно, были хорошие личные отношения. Надо признать – именно благодаря ему «Стяуа» смогла выиграть Кубок чемпионов в 1986 году.

МОЛОДЕЖЬ И РЕЗУЛЬТАТ? БУДУ ЭТИМ ЗАНИМАТЬСЯ!

– В «Зенит» со времен Шкртела и Ломбертса не приходили молодые легионеры, которые бы потом стали игроками основного состава. Планируете ли вы в Петербурге работать в этом направлении?
– Когда мы встречались с руководством клуба, то обсуждали эту тему. Говорили о молодых, которые появлялись в составе «Зенита». Но тут надо помнить вот о чем. В последнее время «Зенит» на европейской арене превратился в бренд высокого уровня. В такой ситуации всегда в первую очередь требуется результат. С другой стороны, уже сейчас на сборе в Австрии работает очень большая группа игроков из второй команды. Посмотрим, кто из них сможет вклиниться в основу так, чтобы этот самый результат не пострадал.

– Это возможно?
– Я буду этим заниматься. Уже наслышан, что в «Зените» подрастает очень хорошее поколение 17-18-летних ребят. Обязательно обращу на них внимание. Постараюсь применить практику, которая была у нас в «Шахтере». Во время любой паузы в чемпионате, например на игры сборных, мы всегда брали оставшихся футболистов, добавляли к ним молодежь и улетали на товарищеские матчи. Кроме того, считаю, что 17-18-летние всегда должны быть с главной командой на сборах. Кто как себя проявит на них – это уже другой вопрос. Но беря такого футболиста с собой, мы даем им понять – он может стать профессионалом высокого уровня. Если человек, находясь рядом с Гараем, Хави Гарсией, способен выдержать это и показать себя – у него есть шанс. Но даже двухнедельное присутствие рядом с такими игроками – это уже как двухлетний игровой опыт в средней команде. Такие вещи я практиковал во всех своих клубах. За исключением разве что турецких.

– В чем разница?
– В турецких клубах президент – должность выборная. В ходе срока своего правления они хотят быть номером один во всем. А оценивают потом президентов по именам, которые им удалось привезти. Получилось купить, скажем, ван Перси – очень хорошо. А молодежь – дело второе. Поэтому Турция оказалась единственной страной, где не было возможности воспитывать новых игроков. Хотя чемпионат мы выиграли и с «Галатасараем», и с «Бешикташем». Это другая система. Я же считаю, что при всем уважении к опытным футболистов у них должна быть обязанность: помогая молодым, воспитывать себе смену.