– Вы дебютировали за «Милан» в 16 лет. На первые матчи приезжали на метро. Это правда?
– У меня не было водительских прав в 16 лет. Я добирался до тренировочного центра Миланелло на метро и автобусе. На матчи мы, конечно, ехали все вместе на клубном автобусе.

– Сакки действительно сделал революцию в футболе? В чем была ее суть?
– Сакки действительно революционер. Он изменил футбол, он произвел революцию в методах подготовки. С ним пришли тренеры из атлетики, которые раньше не занимались с футболистами. Но был еще один революционер – Берлускони. Он изменил вообще все. Это ведь он выбрал Сакки. Президент направил клуб в новом направлении – более современном, более международном. Он пригласил Сакки, потому что хотел избавиться от ярлыка, показать, что в Италии можно играть не в оборонительный футбол.

В плане физической подготовки Сакки привнес очень много нового. У нас были очень тяжелые тренировки. Сейчас, мне кажется, мало кто получает такие нагрузки.

– Ван Бастен, Райкард, Гуллит – голландское трио, которое делало результат. Насколько Милан был зависим от них? Насколько они были важны для команды?
– База той команды была уже заложена давно. Еще до Сакки, до Берлускони в составе были я, Барези, Тассотти, Филиппо Галли, Эвани, Костакурта. Защита – душа Милана – уже была сформирована. Голландцы очень подходили под идею футбола Сакки. Голландцы всегда считались новаторами. Ван Бастен, Гуллит и Райкаард сделали Милан более интернациональным, более европейским.

– Ваш отец был легендой «Милана». Это помогало или наоборот?
– Давление, конечно, было. Причем мне было легче, чем моим сыновьям, потому что на них давят сразу два поколения. Известность отца добавляла сложностей, но, с другой стороны, это было мотивацией. Я всегда должен был быть на высоте. Доказывать, что я силен на поле.

– В 1998-м ваш отец был тренером сборной, а вы – ее капитаном. Как вам работалось вместе?
– Это очень сложно. Конечно, классный красивый опыт, но очень напряженный. Я работал с отцом в молодежной сборной, в первой сборной, в «Милане». В такой ситуации очень неудобно перед партнерами по команде. Но папа никогда не делал мне поблажек, вел себя со мной, как со всеми. Это помогало.

– Правда, что вы пообещали отцу провести всю карьеру в «Милане»?
– Нет, я не обещал ему такого. Но, мне кажется, подсознательно я дал обещание клубу, городу, болельщикам. Никогда не произносил такого вслух, но всегда старался сдержать. У меня получилось – моя карьера в Милане началась в десять лет, я играл до 41.

– Самая яркая победа в «Милане»?
– Говорят, первый раз всегда особенный. Поэтому я бы выбрал первую победу в Кубке чемпионов, против Стяуа. Она открыла путь к дальнейшим успехам. Пожалуй, это был последний матч, где болельщиков одной команды было намного больше, чем другой. Режим Чаушеску не позволил фанам Стяуа приехать на матч, поэтому нас поддерживали 90 тысяч болельщиков Милана. Настоящий праздник.

– Со сборной Италии вы играли в финалах чемпионата мира и Европы, но чемпионом так и не стали. У вас был шанс поехать на ЧМ-2006. Вы не жалеете, что отказались?
– Конечно, мне жаль, что я не стал чемпионом. У меня было много возможностей, я сыграл на четырех чемпионатах мира, трех чемпионатах Европы, участвовал в финалах, полуфиналах. Но, наверное, это судьба. За полгода до ЧМ-2006 Липпи звал меня в сборную. Но я ушел за четыре года до этого. Мне казалось неправильным возвращаться, ведь команда была сыгранной, он заслужили выход на мундиаль.

– Финал 94, незабитый пенальти Баджо. У вас была очень хорошая команда. Насколько сильным было разочарование?
– Италия была сильной, но, мне кажется, Бразилия все-таки еще чуточку сильнее. Хотя не всегда побеждает сильнейший. Мы заслужили тот финал. Хотя было очень сложно – климатические условия невероятно тяжелые. Баджо получил повреждение в полуфинале, играл с проблемами. В финале мы очень хорошо сыграли в защите, но, думаю, Бразилия заслужила победу.

– В 1990-м году вы проиграли полуфинал ЧМ в Неаполе. В Украине говорили, что стадион больше поддерживали Марадону, чем Италию. Это правда?
– Так говорят не только у вас – в Италии тоже. Да, все так и было. Мы играли в Неаполе, для Неаполя Марадона был богом, и даже итальянцы в том матче болели за него. Это не причина нашего поражения, но эта ситуация разрушила магию, которая образовалась вокруг команды в Риме. Мы все предыдущие матчи отыграли в столице, чувствовали себя непобедимыми.

– Помните, когда первый раз увидели Шевченко?
– Я видел, как он играл за «Динамо» в Лиге чемпионов, забил три гола. Все о нем говорили. Ходили слухи, что он может стать игроком «Милана», потому нам в команде было очень интересно.

– Первые впечатления о Шеве?
– Ему поначалу было непросто. Другой язык, другая кухня, другие правила поведения. «Динамо» и «Милан» – абсолютные противоположности, разные миры. Ему очень помог Резо Чохонелидзе, он приехал с Шевченко, говорил по-итальянски. И игра, конечно, тоже помогла. Шева с ходу начал показывать свою силу на поле, и это помогло ему быстро влиться в команду.

– Вы взяли над ним опеку?
– Ему все помогали. Мы все в команде ради одной цели. Конечно, помогали новичкам, особенно легионерам. Каждый старался сделать так, чтобы он адаптировался как можно быстрее.

– 25 миллионов долларов – очень большие деньги для 1999-го. Вы понимали, что это могут быть выброшенные на ветер деньги?
– Мы поняли, что он будет суперзвездой еще до знакомства – когда смотрели матчи «Динамо» по телевизору. А на тренировках стало очевидно, что это особенный футболист. У него была великолепная физическая подготовка. Часто легионерам сложно справляться с нагрузками в Италии, но Шева просил работать больше – он привык к методам Динамо. Физически и ментально он уже был готов играть за большую команду, за «Милан».

– В Украине считали, что Шевченко – достаточно интеллектуальный футболист, чтобы играть на высоком уровне. Этот интеллект проявился в «Милане»?
– Футболистам из Восточной Европы сложно в Италии. Но сейчас я вспоминаю, как пришел Шева, и не помню, что у него были какие-то сложности. Он быстро проникся итальянским менталитетом. А то, что он делал на поле, как я уже говорил, ускорило процесс адаптации. Без сомнения, он проявил свой интеллект на поле. А еще он достаточно быстро выучил итальянский язык. Это тоже важно – футболист должен общаться с командой.

– У наших легионеров было очень много проблем из-за свободы, которая появлялась у них за границей. Что скажете о Шевченко?
– Да, свобода может вскружить голову, сбить с пути. В «Милане» разрешали игрокам делать, что они хотят, но следили за порядком, за профессионализмом. Такое правильное сочетание свободы и серьезности. Шеве было достаточно наблюдать за более опытными футболистами, придерживаться того же курса, что и они.

– Было заметно, что этот футболист может выиграть Золотой мяч?
– Мы, конечно, надеялись на это. Он играл на высочайшем уровне, «Милан» побеждал – так что мы надеялись. Мы сразу поняли, что у него будет великая карьера, что он может в будущем взять Золотой мяч.

– Тот «Милан» – это сборная звезд. Каждый заслуживает Золотой мяч. И все они работают на одного человека. Не было ревности?
– Ну это не совсем так. В нападении было много классных игроков: Индзаги, Креспо, Томассон, Ривалдо. Наша команда не была заточена под одного нападающего. Мы все выходили на поле с одной целью – победить. Играли сильнейшие, и никогда не было сомнений, что Шева может остаться в запасе, потому что он был лучшим.

– Защитники очень редко получают Золотой мяч. Вы сожалеете, что у вас его нет?
– Очевидно, что у нападающих есть преимущество – голы. Защитнику нужно сделать что-то невероятное, чтобы о них заговорили. Нападающему, например, в зарубежном чемпионате легче заявить о себе на весь мир – нужно просто много забивать. Золотой мяч – индивидуальная премия, а я всегда считал, что футбол – командный вид спорта. Я хотел побеждать с командой. Так что я не жалею об отсутствии Золотого мяча. Я очень много выиграл с Миланом.

– 2003 год, финал против «Юве». Можете вспомнить яркие эмоции?
– Это был особенный сезон. Мы вернулись в финал ЛЧ спустя девять лет. Был очень сложный полуфинал против «Интера» – со всех точек зрения. Физически, психологически. Финал с «Ювентусом» намного сложнее психологически, чем с любой командой из другой страны. Шева бил решающий пенальти, потому что он всегда был очень хладнокровен в важные моменты. Арбитр заставил ждать 15-20 секунд. Мы переживали. Это могло стать проблемой. Мы надеялись, что Шева справится, не потеряет уверенность в себе, и у него все получилось.

– В 2005-м фантастический финал, вошедший в историю. Вы забили на первой минуте, но проиграли. Какие были эмоции?
– В том финале я почувствовал все лучшее и худшее, что есть в футболе. Я забил на первой минуте – это очень странно для меня. Мы вели 3:0, полностью переигрывали соперника. Они отыгрались, но мы снова доминировали. Наверное, это судьба. У меня нет объяснения. Это футбол.

– Кем является Шева для болельщиков «Милана»?
– Шева – один из мифов для наших фанов. И не только для них – для всех итальянцев, для всех в мире. Он – величина мирового масштаба.

– Вы – легенда одной команды. Как находить мотивацию столько лет играть на одном уровне?
– Мотивация исходит из того, что я люблю футбол. Я любил играть, любил тренироваться. Я старался всегда быть на высоте. А то, что я провел 25 лет на одном уровне, – заслуга моих родителей. Мой организм очень сильный, мне не было сложно физически.

– Вы хотели бы, чтобы ваш сын стал легендой «Милана» и тоже сыграл 25 лет за россонери?
– Конечно, было бы приятно, чтобы карьера двух моих сыновей сложилась так же, как моя. Потому что для меня это было невероятно. Я желаю такого же своим детям.

– Шевченко – кумир вашего сына Даниэле, который тоже играет в атаке?
– Мой старший сын – центральный защитник. Младший – нападающий, он помнит, наверное, как играл Шева, но не видел много его матчей. Честно говоря, у них в комнатах мало что напоминает о Милане. Есть такие фигурки – моя и Шевы. Мои дети только начинают, было бы прекрасно, если бы они добились хотя бы половину того, чего добился Шевченко.

Оба моих сына очень привязаны к Шеве. Мы часто проводим отпуск вместе, он прекрасно ладит с детьми. Он учит их играть в гольф, играет с ними в футбол. Так что у них отношения больше с Андреем как с другом, чем как с футболистом.

– Качество Шевченко, которое вам больше всего импонирует.
– Как футболиста – его физическая готовность, сила, выносливость. Он не играл только в штрафной, постоянно перемещался, давая много вариантов для развития атаки. А еще умение забивать как угодно: головой, левой, правой.
Как человек – он очень открытый, веселый. Ему поначалу было непросто с нами, итальянцами. Мы собирались за столом, общались, шутили, смеялись, а он вечно говорил: «Я должен идти в комнату, я должен идти в комнату». Но потом он, так сказать, научился жить, как мы. Понял, что смеяться – это хорошо. Его веселость очень заразительная.

– Вы работали в «Милане» с многими тренерами. Кто произвел самое больше впечатление?
– Сложно сказать. У меня было много великих тренеров. Мой отец в том числе. Лидхольм дал мне дебютировать в 16 лет – это тоже очень важно. Думаю, мне повезло. Все величайшие тренеры появлялись в моей карьере в нужный момент. Лидхольм дал мне уверенность, Сакки изменил мой взгляд на футбол, Капелло дал понять, что я лучший на своей позиции, с Анчелотти я провел великолепные последние годы карьеры.

– Роль Берлускони для легендарного «Милана».
– Фундаментальная. Когда он пришел, то полностью изменил клуб. Милан стал современным клубом, с амбициозными целями. Президент купил сильнейших игроков. Сейчас я работаю в Милане и еще больше убеждаюсь, насколько важно, чтобы было четкое видение развития клуба, линия, которой нужно следовать, чтобы добиваться целей.

– Какие у вас были отношения с Берлускони?
– С самого начала у все сложилось хорошо. Сильвио говорил, что он мой второй отец. Я сдружился с его сыном, он моего возраста. Так что я бывал у них дома часто. Берлускони – миланист, он обожал моего отца, всегда был близок к нашей семье.

– Ваш отец был тренером. Не хотели бы себя попробовать в этой роли?
– Я видел, как жил мой отец. И просто не хотел жить так же. Постоянно на чемоданах, все постоянно меняется: клуб, руководство, команда. Это не для меня.

– Тренер Шевченко. Что о нем говорят в Италии?
– В Италии о Шеве всегда говорят хорошо. Украина сильно сыграла против Италии в товарищеском матче. Меня удивило, как быстро Шева адаптировался к новой роли, роли тренера. Мне кажется, ему очень помогло то, что он играл именно в Италии. В Италии легионеров учат тактике, он впитал это, и сейчас это ему помогает.

– Может ли Шевченко в будущем возглавить «Милан»?
– Кто знает? Связь между Шевой и «Миланом» всегда будет очень сильной. В футболе все возможно. Жизнь полна сюрпризов.

– Вы жалеете о чем-то, что не выиграли?
– Было бы очень здорово выиграть чемпионат мира, когда я был капитаном, а отец – тренером. Это была бы очень красивая история. Но в целом я доволен тем, как сложилась моя карьера.