– Когда был матч со сборной Швейцарии и ты отразил пенальти у меня потекли слезы. У тебя были слезы?
– В той игре я не мог сдержать своих чувств. Есть фотографии, где видно, как я плачу. От несправедливой критики вот никогда не плакал. Единственное... были моменты утраченных возможностей.

– Кто из украинских вратарей тебе нравится?
– Отвечу по-другому. Я всегда переживаю за наших вратарей. Вот, когда «Шахтер» играл в финале Кубкеа УЕФА с «Вердером», когда Пятов допустил ошибку, я поймал себя на мысли, что хочу, чтобы они выиграли. Не хотел, чтобы Андрей пережил то, что и я после матча против Словении. Не столько за «Шахтер», сколько за Пятова. Со всеми голкиперами после игры нормально общаемся.

– Коваль хороший вратарь?
– Макс – парень с огромным потенциалом. Сможет он его реализовать, зависит только от него. Я всегда ему подскажу. Я понимаю его амбиции, вижу его желание на тренировках. Я сам через это прошел. Я вижу, что для него очень важно обыграть меня. И это хорошо. Нужно концентрировать внимания на тех чувствах, которые заставляют его идти вперед. Даже в самом простом матче нужно найти те моменты, которые помогут стать еще сильнее.

– Сложно, когда в команде есть два хороших вратаря? Ты знаешь заранее, в каком матче выйдешь ты, а в каком Коваль?
– Нет. Если команда хорошо играет и выигрывает, то понятно, кто будет играть. Но тут очень важно уметь не зацикливаться на игре, важно находить момент, как себя готовить. Зачастую проблема молодых игроков, под воздействием удачных игр, создается информационное поля, и он перестает адекватно воспринимать действительность.

– С кем из защитников ты чувствовал себя комфортнее.
– Это Ващук и Федоров. Мы выросли вместе и по жизни шли вместе. С Федоровым с 7 лет, с Владом с 12-13 лет. Понимал их с полу взгляда.

– Соперники часто пытаются вывести из равновесия?
– Конечно, но я никогда сам не играю грубо. Хотя бывает, когда меня вынуждают так действовать. Но сам я никогда не буду играть грубо. Был эпизод с Брнадау. У него было качество, когда он мог сыграть подло. Мы играли в Киеве. Идет передача в разрез, судья свистит, я стелюсь, забираю мяч, но Брандау выставляет ногу и проводит шипами по лицу. В этой же игре в одном эпизоде я прыгаю вперед, успеваю развернуться, по инерции выбрасываю ногу вперед и «вставляю» ему в голеностоп. Сделал это специально. Он все понял. Потом играли в Донецке. У Брандау была возможность вставить мне так, что мало не покажется, но он этого не сделал. Похлопали друг друга по плечу и разошлись.

– Кого ты опасался больше всего? Кто был большим мастером?
– Так складывалось, что мне всегда забивал Рауль. Также очень опасен Месси.

– Самый запоминающийся матч?
– По эмоциям – это игра со Швейцарией. Еще в Киеве была на Кубок с «Шахтером» игра. Я тогда отбил пенальти.

– Проблема договорных матчей. Специалисты говорят, что достаточно решить вопрос с вратарем. К тебе подходили?
– Если кто-то хотел бы получить в глаз, то мог бы попробовать.

– Чем тебе запомнилось общение с Лобановским?
– Это был человек несгибаемой воли, уверенный себе. При этом с очень тонким чувством юмора. Он очень хорошо разбирался в людях, знал, к кому какой должен был подход.

– Помнишь индивидуальные беседы с Лобановским?
– С вратарями он не разговаривал. Помню только один момент. После матча «Спарта» – «Динамо» я ушел в сторону, чтобы настроиться. Он тогда сказал: «Есть матчи, которые выигрывает вратарь». И все. Лобановский всегда предвидел различные ситуации, четко понимал, чего хочет. Помню, когда «Бавария» кому-то проиграла в Германии, а разнос Лобановский устроил к нам. Все были в шоке. С чем это было связано? Возможно, к нашему отношении к тренировочному процессу.

– Лобановский любил театр. Был ли он сам актером?
– Он не играл, скорее жил. Проживал, не давая волю чувствам. Никогда. Были периоды, когда ему было плохо, были проблемы со здоровьем, но он всегда это скрывал.

– Неформальное общение с ним у тебя было?
– К сожалению, нет.

– При тебе ему стало плохо в Запорожье?
– Да. Но мы не думали тогда, что все может так обернуться. После игры все переживали. К сожалению, уверенности в словах тренерского штаба не было никакой. У Демьяненко были слезы в глазах. Михайличенко тоже ничего не показывал.

– Кто еще из тренеров произвел на тебя впечатление?
– Сложно сказать. Мнение есть о многих тренерах, но кого-то выделить не могу.

– Смог бы Лобановский сейчас совладать с легионерами?
– Кажется, это он говорил: «Один легионер – проблема, два – плохо, три – катастрофа».

– Легионеры – это проблема нашего чемпионата?
– Есть разные легионеры. У некоторых из них можно многому поучиться. Неважно, какая графа стоит у тебя в ведомости. Ты должен выполнять то, что от тебя требуют. Нужно знать и уважать историю твоего клуба.

– По поводу ведомости. Игроки знают, кто сколько получает?
– Не знаю. Лично я этим никогда не интересовался. Но при этом я спрашиваю со всех одинаково. На футбольном поле требования для всех одинаковые. Неважно, за какую сборную ты играешь и сколько денег получаешь.

– Сколько лет ты уже в «Динамо» в основном составе?
– Это уже 21-й сезон. Я пришел в первую команду 18 декабря 1993 года. Конечно, я понимаю, что у меня уже не те возможности, как раньше. Поэтому в свое время и отказался от игр сборной. Мои мышцы уже не всегда выдерживают. Как-то поехали играть в Швейцарию и после искусственного покрытия сразу же начались проблемы.

– Во сколько лет ты собираешься закончить?
– У меня контракт до конца этого чемпионата. Если все будет продолжаться, как в последний месяц, то продлевать его не буду. Не хочу быть обузой для клуба.

– Чем будешь заниматься после карьеры?
– Я всю жизнь отдал футболу. Посмотрим. В политику не пойду точно, пока я действующий футболист.

– Яшин курил и даже пил. Вы курите?
– Не курю. Разве что иногда могу выкурить сигару. Люблю вино.