А именно дисквалификацию на два года. Разумеется, в донецком клубе с данным решением категорически не согласны и в обязательном порядке подадут апелляцию.

То, как «Шахтер» борется за своих игроков, заслуживает похвалы. Ведь Рыбка может послужить не только горнякам, но и сборной Украины – пускай через год или даже через два. Причем, как почему-то считают многие болельщики, именно этот игрок стал бы не только основным голкипером команды Олега Блохина, но и тем футболистом, благодаря которому наша сборная смогла бы достичь невиданных высот на чемпионате Европы. На основании этого у любителей конспирологии рождаются безумные версии, что кто-то подобным образом хочет лишить украинскую команду даже шансов на выход из группы. Ну а пока подготавливаются необходимые для апелляции документы, Рыбка продолжает тренироваться с основной обоймой, ездит на сборы. Разве что в контрольных матчах не участвует, так как, судя по всему, не имеет права.

Однако на эту ситуацию можно взглянуть и под абсолютно противоположным углом. А что если допустить версию: Рыбка принимал запрещенный препарат не по совету жены или кого-то еще? Ведь создается впечатление, что некоторые футболисты, как лихачи на дорогах, не имеют головы на плечах. Одни знают, что гонки в городе имеют высокие шансы завершиться весьма плачевно, другим прекрасно известно, что по собственной инициативе даже аскорбинку принять нельзя. Однако первые регулярно разбиваются, а другие постоянно попадаются на употреблении различных запрещенных препаратов. Причем, что интересно, все это делают абсолютно случайно – и ни о каком допинге слышать не слышали. Да, футболисты плохо информированы насчет допингового кодекса, какие препараты разрешены, а какие – запрещены. Но почему у тех, кто попадается на допинге, даже мысли проконсультироваться с клубным врачом не возникает – загадка.

Так вот, мог ли Рыбка принимать мочегонное с согласия медицинской службы «Шахтера»? Если сопоставить некоторые факты, это исключать нельзя. К примеру, когда голкипера «Оболони» Олега Остапенко дисквалифицировали на полгода за плевок в арбитра, с ним достаточно быстро разорвали контракт, поскольку он подвел клуб. Рыбку же, повторюсь, берут на сборы с первой командой, о каких-то штрафных санкциях пока не слыхать, да и он сам не спешит распространяться на эту тему.

Естественно, в «Шахтере» такая версия не вызовет ничего, кроме негодования, однако, считаю, и она имеет право на жизнь…

Решение о дисквалификации украинского вратаря не стало беспрецедентным. В начале года, практически одновременно с известием о том, что в употреблении запрещенных препаратов, а именно мочегонного фуросемида, уличен голкипер «Шахтера» Александр Рыбка, мир облетела новость о том, что футболист чешской «Виктории» из Жижкова Владимир Быстронь, пойманный после состоявшегося 23 ноября матча с БАТЭ на допинге, дисквалифицирован на четыре года. Сразу стало понятно, что украинский футболист, употреблявший всего лишь мочегонный, но все-таки запрещенный ФИФА фуросемид, обладающий сильным маскирующим действием, вряд ли отделается так же легко, как многие из его предшественников. Все просто: в последние годы Всемирное антидопинговое агентство ВАДА решительно взялось и за футбол, раньше пытавшийся справиться с проблемой своими силами, и ему сейчас нужны показательные процессы и наказания.

Хотя и раньше возможностей для этого хватало, и имена для иллюстрации того, как низко может пасть спортсмен для достижения высокой цели, можно было использовать куда более звучные.

ЗОЛОТО НА ИГЛЕ?

Впервые о применении допинга в футболе заговорили после финала чемпионата мира 1954 года, в котором считавшиеся безоговорочными фаворитами венгры сенсационно уступили команде Западной Германии, разбитой ими в групповом турнире. Еще тогда проигравшие, не желая признать тренерский просчет Густава Шебеша, выставившего на игру травмированного Ференца Пушкаша, и банальную недооценку соперника, говорили об обнаруженных в раздевалке немецкой команды использованных шприцах и том, что немцы выглядели словно зомби.

Представители чемпионов обвинения категорически отвергали, настаивая на том, что кроме витамина С никакой химии футболисты не получали. Но уже в нашем веке НОК Германии заказал ученым из университета Лейпцига тщательное расследование туманной истории, и те в конце прошлого года сенсационно доложили, что таки да – допинг был, пообещав опубликовать документы в полном объеме в 2012-м. Заодно поведали миру «страшную тайну» о том, что допинг в немецком спорте применялся уже в 1949 году.

Для тех, кто не знает, напомню: 1949-й – это год основания ГДР, и лишнее упоминание о нем – как минимум еще один повод бросить камень в социалистическое прошлое восточной части страны. А тайной это вовсе не является. Действительно, именно в руки ученых из ГДР попали сделанные еще в нацистской Германии наработки, и в борьбе идеологий, в которой спорт находился в первых рядах, грех было ими не воспользоваться.

Стоит только уточнить, что для властей Восточной Германии главным показателем спортивного успеха были олимпийские медали, а посему с допингом больше всего работали в сборных по плаванию и легкой атлетике, о чем можно написать (да уже и написаны) целые тома. В Болгарии была своя фишка – тяжелоатлеты, во Франции и Италии – велосипедисты. К последней мы сейчас вернемся, закончив перед этим с немцами.

Ждем официальных результатов исследования специалистов Лейпцигского университета, но заранее отметим, что далеко не факт, что те препараты, которые в 1954 году принимали футболисты сборной Германии, уже тогда были вне закона в спорте. Тогда ведь список запрещенных средств был в разы короче, чем сейчас. К слову, сразу после того, как вспомнили о ЧМ-1954, сразу всплыл другой турнир – ЧМ-1966. Журналисты «Шпигеля» откопали в архивах датированное ноябрем того же года письмо немецкого врача Макса Данце главе медицинского комитета ФИФА с информацией о том, что немецкие футболисты использовали на турнире уже запрещенный тогда эфедрин.

«Задним числом» делу ход не дали, возможно, посчитав, что немцы уже и так пострадали от весьма спорного решения Тофика Бахрамова, а может, и потому, что эфедриновые проблемы тогда еще решались просто – принимал, мол, капли от насморка, значит, не виноват.

«ПОДАРОК» ОТ ВЕЛОСПОРТА

В начале прошлого века во Франции и Италии велогонщики были не менее популярны, чем футболисты, и желтая майка лидера «Тур де Франс» и розовая – «Джиро д’Италия» обязаны своими цветами страницам широко и красочно освещавших их Equipe и La Gazzetta dello Sport. Цена победы в этих гонках была чрезвычайно высока, вот спортсмены и не брезговали ничем.

А чем футболисты хуже, или, если хотите, лучше? О зарубежном велоспорте у нас в 60-е годы писали немного, но специализированное футбольное издание уже существовало – и пройти мимо случаев использования допинга в серии А оно никак не могло. На Западе об этом писали еще больше.

Хронология событий. 1961 год. Федерация футбола Италии протестировала 36 игроков, восемь человек уличены в употреблении амфетаминов. 1962-й. Три неназванных игрока «Интера» дисквалифицированы на два матча за употребление запрещенных стимуляторов. 1963-й. Та же участь постигла семерых игроков «Наполи». Наконец, 1964-й… Именно тогда о допинге в футболе заговорили во весь голос. 2 февраля после матча «Болоньи» с «Торино» в раздевалку хозяев заявилась с проверкой комиссия недавно созданного при федерации антидопингового комитета. Обнародованные спустя месяц и два дня результаты показали, что пятеро футболистов – Фольи, Паскутти, Павинато, Перани и Тумбурус принимали запрещенные препараты. Им и прославленному тренеру Фульвио Бернардини грозила длительная дисквалификация, а клубу – снятие очков.

Так и вышло – непосредственные виновники получили по полтора года, а клуб – минус три очка. Потом вдруг результаты анализов таинственно испарились, и чтобы замять скандал, футбольные власти Италии решили вернуть все на круги своя, отменив все наказания, что позволило «Болонье» финишировать вровень с «Интером». А это в свою очередь привело к единственному в истории серии А дополнительному матчу за скудетто. Футболисты с родины знаменитых болоньевых плащей победили, завоевав титул в седьмой и пока в последний раз в истории. Но это радостное событие было омрачено смертью президента клуба Ренато Далль’Ара, скончавшегося 3 июня прямо на переговорах о проведении дополнительного матча, состоявшегося четыре дня спустя. В 1983 году мэрия Болоньи приняла решение назвать его именем местный «Стадио Комунале».

СКАНДАЛЫ ЧЕМПИОНАТОВ МИРА

По-настоящему за допинг-контроль на первенствах планеты взялись только в 1974-м. Тогда же выявили и первого преступника или, если хотите жертву, – игрока сборной Гаити Эрнеста Жана-Жозефа, в пробе которого был обнаружен эфедрин. Как ни уверял спортсмен, что это всего лишь следствие приема им препарата от астмы, власть предержащие были непреклонны и дисквалифицировали Эрнеста на год. Гаитянское же футбольное руководство сразу отправило его домой, и дальше, как писала пресса, следы игрока теряются.

Все возможно, хотя доверять этим сообщениям вовсе не обязательно. О таких далеких странах, как Гаити, можно писать все, что заблагорассудится – все рано никто не проверит. Писали же совсем недавно, что после поражения команды КНДР от португальцев на ЧМ-2010 футболистов отправили то ли в лагеря, то ли на стройки народного хозяйства страны…

В 1978-м за руку поймали шотландца Вилли Джонстона, употреблявшего препарат с мудреным названием фенкамфламин, входивший в лекарство, помогавшее, как заявил сам футболист, крепче спать. Дальше он спал уже в Шотландии, и в сборную его больше не вызывали.

1986-й – год испанца Рамона Кальдере, попавшегося на эфедрине. Этому бедняге удалось избежать серьезного наказания. На сей раз медики ФИФА приняли во внимание показания врача испанской сборной, сумевшего убедить их в том, что эфедрин входил в лекарство от бронхиальной астмы, в котором Кальдере нуждался практически постоянно.

В 1990-м все было тихо – и итальянцы, и приехавшие к ним гости учли печальные уроки прошлого и опыт, накопленный итальянскими правоохранительными органами в борьбе с любителями допинга, и от греха подальше перестраховывались.

Но в 1994-м грянула бомба. И какая! На допинге погорел сам Марадона, и тут уж футбольные власти на наказание не поскупились, впаяв аргентинцу формально 15-месячную, но по сути – пожизненную дисквалификацию. Тут многое сплелось: и натянутые отношения Диего Армандо с любым начальством, будь-то хоть ФИФА, хоть налоговая служба Италии, и целый букет запрещенных препаратов на основе эфедрина (собственно, сам эфедрин, а также норэфедрин, псевдоэфедрин, норпсевдоэфедрин и метилэфедрин), и то, что попался Марадона уже не в первый раз.

Говорят, наркотики аргентинец начал принимать, еще играя за «Барселону», но уличили его в этом только годы спустя, когда он доигрывал в «Наполи». После матча с «Бари» в марте 1991-го документально выяснилось то, что по большому счету знали все, – Диего принимает кокаин. Сам он утверждал тогда, что пробирки с пробами подменили, и что это все дело рук руководителя итальянского футбола Антонио Матаррезе, таким образом отомстившего Марадоне за вклад, внесенный им в поражение Италии от Аргентины на ЧМ-1990. Так или иначе, но свои 15 месяцев Диего получил, а уже в апреле был арестован в Буэнос-Айресе за хранение наркотиков. Осенью того же года и за то же самое в Италии приговорен к 14-месячному условному сроку, так что никто ему не поверил.

А второго палача итальянской сборной на домашнем чемпионате мира Клаудио Каниджу карающий меч правосудия настиг в марте 1993-го, когда он играл за «Рому». Длинноволосого нападающего дисквалифицировали на 13 месяцев, что позволило ему принять участие в чемпионате мира в США, где он избежал проверки на допинг в первых двух матчах. А третий Аргентина уже без Каниджи и Марадоны проиграла и от греха подальше отправилась домой обвинять во всем устами последнего ФИФА и личных недругов.

В том же 1994-м году позитивный результат на стероиды дал тест тогда еще минского динамовца Валентина Белькевича, дисквалифицированного в итоге на год, но подробно останавливаться на этом не стану, поскольку сам Валентин недавно об этом недавно рассказывал в интервью «СЭ» и «СЭ-Неделе».

А Диего Армандо в 1997 году установил мировой рекорд, попавшись в третий раз. На сей раз его, постаревшего, но постройневшего (сказались уроки знающего дело Бена Джонсона!), взяли с поличным в дебютном (!) после долгого перерыва матче, в котором он забил один из мячей за «Бока Хуниорс».

ЗЕМАН ПРОТИВ СЕРИИ А

В июле 1998 года в борьбу с допингом включился беглец из социалистической Чехословакии Зденек Зееман, давно уже живший в Италии, а к тому времени тренировавший «Рому». На одной из пресс-конференций он во всеуслышание заявил о злоупотреблении допингом в серии А, назвав главным рассадником зла «Ювентус» и в качестве примера приводил сравнительный анализ фотографий Джанлуки Виалли до прихода в «Старую Синьору», и на выходе из нее. Стремительный рост мышечной массы нападающего не вызывал никаких сомнений. Масла в огонь могло подлить высказывание экс-защитника «Юве» Владимира Юговича: «В «Ювентусе» тебя сначала выжимают как лимон, а затем выбрасывают на помойку», но на него особого внимания на него не обратили. Типичное недовольство неудачника.

С первой попытки расследование желаемых результатов не принесло – ни положительных, ни отрицательных, хотя, например, тренер «Ювентуса» Марчелло Липпи настоятельно требовал дисквалифицировать Зеемана на пять лет за нанесение вреда репутации итальянского футбола.

Из положительного. Власти признали преждевременную смерть в результате регулярного применения допинга нескольких десятков футболистов. Факты употребления добавок для увеличения мышечной массы – креатина все же были выявлены, и в Италии приняли закон об уголовной ответственности даже за хранение запрещенных препаратов.

Само же дело тянулось очень долго, и еще долго футболисты, которых угораздило в описываемые Земаном годы играть за «Ювентус», должны были периодически являться в суды и давать показания. Одного человека все же осудили – клубного врача «Юве» Риккардо Агриколу. Он получил 22 месяца срока, но поскольку это была бы его всего лишь первая ходка, наказание он получил условное и потом вернулся к врачебной практике.

В Италии же переключились на другие проблемы. Из центра внимания общественности креатин стремительно вытесняло новое чудодейственное снадобье – нандролон.
У НАС БРОМАНТАН. В ЕВРОПЕ – НАНДРОЛОН

Футбольным первопроходцем по части бромантана – препарата, изначально разработанного в военных лабораториях СССР для поднятия боевого духа советских воинов-интернационалистов в Афганистане, а в спорте скорее считающегося маскирующим средством, принято считать защитника московского «Локомотива» Игоря Чугайнова, «отличившегося» в финале Кубка России 1997 года. Но матч тот игрался летом, а о положительном результате пробы А стало известно лишь осенью, проба же В вообще оказалась отрицательной, и все вокруг сделали вид, что ничего особенного и не произошло.

Другое дело – наш Сергей Нагорняк, влипший в историю после международного матча – стыкового поединка отбора ЧМ-1998 с Хорватией. Тут наказания избежать было нереально. Начали с двух лет дисквалификации, врача «Днепра» Леонида Левченко, с подачи которого футболист принял перед ответственным матчем бромантан, вообще первоначально отлучили от футбола пожизненно. Рикошетом тот случай задел и тренера Вячеслава Грозного. Когда страсти улеглись, наказание всем скостили, а сам Нагорняк уехал подальше – в Китай.

Годы спустя на авансцену выдвинулись другие личности. В частности, Егор Титов в его бромантановом «Спартаке», который продолжал баловаться подзабытым препаратом еще в 2003-м. Год дисквалификации ознаменовал и, не побоюсь этого слова, символизировал как закат карьеры самого Егора, так и конец эпохи лидерства в российском футболе «Спартака».

Но это все осталось незамеченным в Европе на фоне нандролоновой саги, всколыхнувшей Старый Свет в 2001 году. Тот затянувшийся скандал можно назвать и голландско-итальянским, потому что замешанными в нем были либо игроки голландской сборной, либо футболисты, выступающие в серии А. Частенько одни и те же люди в обеих ипостасях. Были, конечно, и другие, но к чему вспоминать их, когда есть такие люди, как Фернанду Коуту, Яп Стам, Эдгар Давидс, Хосеп Гвардьола, Франк де Бур…

Их всех осудили на разные сроки. Но сроки были небольшими – просто раздувать громкий скандал по поводу целой оптовой партии не было выгодно никому. Заранее запустили в ход несколько оправдывающих провинившихся версий. По одной из них, надролон может самостоятельно синтезироваться в организме спортсмена. По другой, виной всему – употребление в пищу мяса некастрированных кабанов (это я серьезно – писали об этом! – Прим. Е. Б.). В общем, крайними оказались голландские фермеры, которые в погоне за наживой пичкают своих хрюшек нандролоном. А над ними УЕФА не властно.

Покажу хронологически, как уходил от ответственности Франк де Бур. 15 марта 2001 года его проверили на допинг. 8 мая был получен положительный результат. 14 июня УЕФА дисквалифицировала его на год. Когда всерьез включились адвокаты, доподлинно неизвестно, но в конце июля апелляционный суд УЕФА принял решение считать попадание запрещенного препарата в организм случайным (хотя допустимая норма была превышена в девять с половиной раз) и сократил наказание игроку «Барселоны» до 31 августа. А теперь посчитайте, сколько же он пропустил на деле, и подумайте о существовании двойных стандартов.

РЫБКЕ ПРОСТО НЕ ПОВЕЗЛО С МАТЧЕМ

О Нагорняке я уже вспомнил, но и он – не единственный  в нашем футболе, пополнивший компанию невольных жертв допинга. В 2003-м семь месяцев дисквалификации заработал полузащитник «Карпат» Ярослав Хома а в следующем сезоне легионер «Ворсклы» Русмин Дедич получил полгода. В 2006-м запорожец Дмитрий Невмывака был отлучен от футбола на год за злоупотребление хлорталидона.

Ровно год назад был дисквалифицирован на шесть месяцев снимавший наркотиками стресс после смерти близкого родственника нападающий «Арсенала» Лаша Джакобия, а летом 2009-го в историю, похожую на ту, в которую угодил Рыбка, попал полузащитник тогда еще «Металлиста» Валентин Слюсар, тоже решивший сгонять вес и одолживший средство для похудения у жены. У нас его художества оценили скромно – двумя месяцами вне футбола. Вратарю же «Шахтера» просто не повезло – его взяли в матче Лиги чемпионов, и теперь единственным смягчающим обстоятельством при подаче «Шахтером» апелляции может стать почти безупречное спортивное прошлое Александра. Годик, наверное, скостят…