И улыбаться результативный в прошлом форвард стал чуть реже, чем раньше. Почему – стало понятно довольно скоро.

– Один из тренеров «Динамо» в свое время шутил, что не пьет и курит в команде только он, – заметил я, увидев Сергея со стаканчиком пива в руках. – Я как раз ни одной сигареты в жизни не выкурил. Ну а что до режима, то по молодости заскоки бывали у всех. Впрочем, это осталось в прошлом.

– Последняя информация, которую удалось найти о вас в архиве «СЭ», сообщала, что вы возглавили команду юношей ФШМ «Торпедо»… – Устарела эта информация. Клуб автозаводцев я уже покинул, хотя проработал с ребятами полтора года, и небезуспешно. Сам по себе коллектив 1992 года рождения там подобрался не ахти какой звездный, парни ничего не выигрывали и психологией победителей не страдали. Но за первый же сезон нашей совместной работы «Торпедо» завоевало бронзовые медали и в зимнем, и в летнем первенстве Москвы. А еще запомнилась прекрасная поездка в Бразилию, где мы в рамках специальной программы в течение месяца с лишним тренировались с юношами из клуба «Флуминенсе». Для пацанов этот был незабываемый опыт – тем более что в шести проведенных в Южной Америке спаррингах со сверстниками мы одержали пять побед, и бразильцам команда из России очень понравилась.

– Так почему же все-таки ушли? – В клуб пришел новый директор, и общая структура захромала на обе ноги. Перспективы в таких условиях я не видел. Команда наша, кстати, снова вернулась на прежние позиции, в новом чемпионате столицы идет шестой. У меня же появился интересный вариант трудоустройства – приглашали в «Динамо», и я бы, наверное, уже работал там, если бы не это страшное несчастье с сыном и племянницей…

ВИДЕЛ, КАК МАШИНА СБИВАЕТ СЫНА

– Что же все-таки произошло? – Утром сын с дедом вернулись в Киев из Москвы, а уже через час Сережа с двоюродной сестричкой вышли в магазинчик через дорогу – купить бабушке подарок ко дню рождения. Подождали, пока загорится зеленый свет, ступили на мостовую, но до другой стороны улицы так и не дошли. Все машины стояли, как вкопанные, и только одна неслась во весь опор. У племянницы – непростой перелом берцовой кости, а Сережка мой десять дней пролежал в реанимации в коме. Доктора его, слава Богу, откачали, но функции конечностей правой части тела все еще не восстановились. Мальчику шесть с половиной лет, собирались в школу его отдавать, а вместо этого ездим по врачам и судебным инстанциям. Я, собственно, за этим в Украину и приехал: нужно подключать какие-то связи, потому что справедливости в нашей стране нет и, как я чувствую, не предвидится еще долго.

– А что, собственно, происходит? – На предварительном слушании мне честно сообщили, что мадам, которая за рулем была, уже все вопросы решила, и шансов, что ее накажут практически нет. У нас в Украине, оказывается, показательным является только один процесс из десяти, а девять остальных – хороший повод для легкой наживы, в тюрьму сажают лишь малоимущих. Представьте, нас в конечном итоге еще и пытаются сделать крайними: скорее всего, не получится добиться и материальной компенсации. Хотя деньги в данном случае – пыль, здоровье сына – вот, что главное. Просто, согласитесь, нехорошо получается, если так называемые «автолюбительницы» могут вот так просто пересекать перекрестки на красный свет и безнаказанно сбивать детей!

– Необходимые доказательства у вас есть? – Да. У нас тут на Соломенке банк напротив перекрестка, и одна из его камер как раз выходит на дорогу. В общем, пошел я туда и попросил предоставить мне запись. Смотрел на пленке, как моего ребенка машина давит... Такого и врагу не пожелаешь.  

МОЯ ИСТОРИЯ БОЛЕЗНИ – МЕДИЦИНСКАЯ ЭНЦИКЛОПЕДИЯ

– Большой футбол вы покинули как-то незаметно. Дверь закрыли тихо-тихо, чтоб никто не услышал… – Зачем шуметь, если травмы заели? Поездил по Европе, а потом думаю: пора возвращаться домой. Подписал предварительный контракт с запорожским «Металлургом». В первом же контрольном матче «троечку» положил еще до перерыва. Люди довольны, говорят: «Все, молодец, вот теперь можно и поменять», но главный тренер Михаил Фоменко возразил: «Ничего, давайте его на второй тайм оставим, пусть еще побегает». Побегать-то я побегал, но до конца не доиграл – подвело колено. Когда вылечился, только и оставалось что в Азербайджан податься, но там я порвал переднюю мышцу. Восстанавливался долго, наконец, приступил к тренировкам, нашел команду в Москве, ударили по рукам с руководителями, а тут меня друзья попросили с ними «попылить». Поддался на провокацию, и за три дня до предполагаемого дебюта услышал во время бега странный хруст. Это напомнил о себе ахилл. Три месяца ходил на костылях, а все лечение заняло почти год. Посмотрел в паспорт, посчитал кое-что – и подумал: куда мне в 34 года в футбол играть, если по моей истории болезни можно медицинскую энциклопедию составлять?

– Неужели не скучаете по мячу? – Не скучаю, потому что по-прежнему играю. Заявился в команду ветеранов в московской лиге для тех, кому за 35. Играем против сборной России во главе с Димой Кузнецовым, Игорем Симутенковым и другими звездами. В теплое время года поля бороздим, а зимой носимся в манеже.

– То есть, в весе вы за это время не прибавили? – Нет, абсолютно. Разве что в последние месяцы набрал три-четыре кило, но это, сами понимаете, потому, что футбол отошел на второй план. Вот сына на ноги поставлю, и сразу «лишок» сброшу. Вот увидите!

ЗА БУТСАМИ В ЛОНДОН УЖЕ НЕ ВЕРНУЛСЯ

– Вы – один из тех игроков постсоветского пространства, кто вместо Запада отправился покорять Восток, и преуспел. Каким ветром вас в середине 90-х занесло в Южную Корею? – Это была инициатива президента «Динамо» Григория Суркиса. Киевляне тогда, если помните, были дисквалифицированы, и это дало руководству сигнал для глобальной распродажи игроков. Первым оказался Скаченко, затем потянулись Калитвинцев, Ребров, Максимов, Лужный, Шевченко... При этом я должен был продолжить карьеру в английском «Вест Хэме».

– ?! – В Лондоне прошел медобследование, провел неделю с небольшим. Заинтересованность в приобретении Скаченко у тренеров была единодушная, и я так расслабился, что, отправляясь улаживать последние вопросы в Киев, оставил в британской столице кое-что из личных вещей – например, бутсы. Кто мог подумать, что в Лондон я больше не вернусь?

– Что произошло? – В «Динамо» поняли, что дело на мази и увеличили сумму трансфера ровно вдвое, а британцы проявили принципиальность. Тут-то на горизонте появились представители LG. Корейцы искали высокого форварда таранного типа, и моя кандидатура подошла им идеально.

– Сами корейцы писали, что «у этого украинца есть огрехи в технике, но они с лихвой компенсируются сумасшедшей работоспособностью, напористостью и ударом с левой»… – В составах LG и «Дрэгонз» успел выиграть чемпионат и Кубок, дважды с двадцатью мячами за сезон был лучшим бомбардиром. Да и финансовые условия, чего уж скрывать, были на порядок выше, чем в Украине.

– С адаптацией проблем не было? – Меньше, чем могло быть. Русских в то время в Корее выступало много – Шмаров, Кузнецов, Сарычев. Шишкин…

– Но вы насколько я знаю, тесно общались с олимпийским чемпионом Сеула-1988 Евгением Кузнецовым. – У Жени тогда был тяжелый период. Выступая в Швеции он пристрастился к тотализатору и проиграл огромную сумму. Деньги одалживал у друзей и знакомых, но переезд в Корею позволил ему заработать их с помощью своих футбольных способностей. Выкладывался Кузнецов, как сумасшедший. Что ни говори, стимул есть стимул.

ПЕРВЫМ БИЛ ТРЕНЕР. ПОТОМ – ПОМОЩНИК И КАПИТАН

– Что стало причиной длительной тяжбы между «Динамо» и LG, решение по которой, насколько я помню, принималось в специальном комитете ФИФА? – Неправильно составленный договор об аренде, согласно которому все права на меня, по мнению корейцев, переходили к LG, что, естественно, не понравилось киевскому клубу.

– Можно ли сказать, что как минимум в прямом смысле этих слов в Азии вы были на голову выше опекунов? – Представления о низком росте корейцев – не более чем стереотип. На самом деле там немало высоких ребят, причем среди защитников они преобладают. Ну, а о выносливости местных футболистов можно слагать легенды. Физически корейцы готовы просто фантастически, могут носиться весь день от заката до рассвета и, выражаясь фигурально, даже не вспотеть. Помнится, однажды бежали какой-то интенсивный кросс: я держался в середине общей группы рядом с двумя бразильцами. Вдруг смотрю – одного уже нет. Оказывается, бедолага упал в кусты, и врачам пришлось его откачивать. Бежали-то в три часа дня, температура – сорок градусов по Цельсию.

– Правда ли, что нравы в корейских клубах царили жесткие: в случае какой-то игровой или дисциплинарной провинности тренер мог огреть игрока палкой по голове? – Было дело. Если наставнику что-то не нравилось на тренировке или в раздевалке после игры, он мог построить своих подопечных в кружок и выписать одному из них оплеуху. Более того, вслед за ним то же делали его помощник и капитан команды! Игроки бедные только жмурились, а потом неделями ходили с фингалами.

– Неужели доставалось и легионерам?! – Нет, трогать иностранцев тренеры не могли. У неплохо выступавшего в Корее Виталия Парахневича, правда, был какой-то инцидент. Но человек все сделал грамотно: ушел с тренировки и обратился к агентам, потому что грубое обращение с легионерами могло расцениваться как серьезное нарушение контрактных обязательств. Впрочем, в остальном мне корейцы нравились: люди они доброжелательные и услужливые.

– Языковой барьер перепрыгнуть не пытались? – Какой смысл? Они свои пять слов на английском знают, ну и ты их быстренько учишь, чтобы не зубрить местные иероглифы. Мне такой примитивной грамоты, как правило, хватало. Ну а если возникали более серьезные ситуации, когда меня приглашали рекламировать бутсы или спортивную одежду, обращался за помощью к переводчикам.

– Как вас прозвали вас партнеры по команде? – Спортивным клубом армии. (Улыбается).

– То есть? – «Ска». Дальше третьей буквы выговорить мою фамилию они не могли.

КАЗАХСТАН МЕНЯ ПРОВОРОНИЛ

– Ваше возвращение из Кореи и приглашение в сборную Украины – еще одна инициатива Григория Суркиса? – Видимо, да. Результативная игра в Азии и выступление на правах аренды в московском «Торпедо» при Валентине Иванове позволили обратить на меня внимание тренерам главной команды страны и не последним в Европе клубам. Йожеф Сабо пригласил меня в национальную сборную через четыре года после того, как я в последний раз надел сине-желтую майку еще при Олеге Базилевиче.

– А что за история с истечением срока действия вашего паспорта и временным отсутствием гражданства в странах СНГ? – Сам я родом из Казахстана, но после распада Советского Союза получил возможность выбирать страну, цвета которой хотел бы защищать на международной арене. Казахстанцы меня, откровенно говоря, проворонили, и альтернатива оставалась одна – Украина, где я и начинал свою профессиональную карьеру.

– Своего пика ажиотаж вокруг Скаченко достиг в 1998-м… – На меня обратил внимание тренер «Глазго Рейнджерс» Дик Адвокат. Он приехал в Россию, и его специально повезли чартером в Тюмень, где «Торпедо» проводило календарный матч первенства России. Наставника шотландцев моя игра удовлетворила, но вмешались юридические формальности.

– А именно? – Мне бы не выдали рабочую визу – не набиралось 75 процентов матчей за сборную в течение двух последних лет. Особенно не отчаивался, потому что активную заинтересованность во мне внезапно проявил «Андерлехт», затем на авансцену вышел «Метц». В расположении этого клуба я провел десять дней и вроде бы всем понравился. Но потом меня вызвали на матч Франция – Украина, в котором мы добились нулевой ничьей с чемпионами мира, хотя Андрей Шевченко на последних минутах вполне мог добыть для нас и победу. После этой игры в гонку неожиданно включился «Сент-Этьен». Но я для себя уже решил, что от добра добра не ищут, и благополучно переехал в Метц.

БАРТЕЗУ ЗАБИЛ В ПЕРВОМ ЖЕ МАТЧЕ

– Настолько благополучно, что уже в первом же матче сделали то, что не удалось самому Шевченко… – Да, я забил самому Бартезу. Мы играли с «Монако» на выезде и проигрывали 0:2, когда тренеры решили дать мне шанс, выпустив на замену. Получилось как никогда удачно: я отметился голевой передачей и точным ударом – пробил головой рикошетом от земли, и мяч влетел в самую «девятку».

– Голы со «второго этажа» всегда были вашей «коронкой»? – Не сказал бы. Зато по праву могу считать себя двуногим футболистом. Левой бью по мячу не слабее правой – сказалось упорство, с которым я тренировал этот элемент в детстве.

– Правда ли, что во Франции вы сдружились с будущим форвардом британской премьер-лиги Луи Саа? – Да, он очень приятный в общении парень. Однажды предложил нам с женой отдохнуть в декабре на его родине, в Гваделупе. И знаете, нам очень понравилось. Природа на островах потрясающая, да и погода просто чудо.

– Следующей точкой на карте замысловатых передвижений Сергея Скаченко оказалась Швейцария… – Три месяца выступал за «Арау», полгода – за «Ксамакс». В составе последнего провел увлекательный переходный турнир за выживание, в девяти матчах которого забил восемь мячей. На банкете, приуроченном к сохранению клубом путевки в элитном дивизионе, президент особо отметил мой вклад в результаты команды и презентовал запечатанную коробочку. Открывая ее, рассчитывал на премиальные, но увидел… коробку конфет.

НА КОРЕЙСКОЙ КУХНЕ СЪЕЛ СОБАКУ

– Еще один период вашей карьеры был связан с японским клубом «Санфречче Хиросима»… – Хиросима – просто прекрасный город. Выглядит так, будто и не было той самой знаменитой бомбежки никогда. Архитектурные сооружения восстановлены и перестроены, в качестве исторического памятника остался один-единственный дом, пострадавший при ядерной атаке. Но должен сказать, что на фоне ультрасовременных небоскребов эти развалины выглядят весьма впечатляюще.

Очень приятное впечатление оставляют люди: японцы – ответственный и пунктуальный народ, никогда не подведут. Ну и, конечно, понравилась местная кухня. Было там одно блюдо, которое мы с партнером по команде Олегом Пашининым заказывал при первой же возможности – рис с мясом и овощами, который подавался в специальных горшочках. А вот чего там нельзя было найти и днем с огнем, так это свеклы, о чем мы с женой Еленой сожалели особенно.

– Почему? – Мы же славяне, нам борща хочется! Со сметаной. А сметану пришлось делать из йогуртов, потому что других молочных продуктов в Японии не было. 

– На кулинарии, как я посмотрю, вы просто собаку съели. – Да, но только не в прямом смысле, потому что в Корее мы собачатинкой не баловались. Еда там, кстати, очень острая – то, что нужно. Особенно понравились «бульгоги» – мясо, жаренное на сковородке и обжаренное с рисом, а также «кимчи» – замечательная капуста, о которой я вспоминаю до сих пор.

КАРЬЕРА В СБОРНОЙ ЗАКОНЧИЛАСЬ С ПРИХОДОМ ЛОБАНОВСКОГО

– Один из самых памятных матчей – киевский поединок со сборной России. Правда ли, что консультант главной команды страны Валерий Лобановский до последнего отговаривал Йожефа Сабо включать в основной состав Скаченко? – Не знаю. Я об этом узнал намного позже из прессы. Как и о том, что Сабо поставил меня под Игоря Добровольского, с тем расчетом, что я буду прессинговать переведенного Бышовцем на позицию либеро россиянина все 90 минут.

– Добровольский на поле в итоге не появился, зато в основе украинской сборной вышло три номинальных форварда – Шевченко, Ребров и Скаченко… – Андрей и Сергей действовали на позициях инсайдов, тогда как я выступал в качестве выдвинутого на острие форварда.

– Гол Харину можно считать главным в вашей карьере? – Вовсе нет. Довелось забивать и более красивые мячи, а в чем-то даже более важные. Но этот гол помню довольно четко. Россияне вели позиционную атаку, Владислав Ващук отнял мяч у одного из соперников, прошел метров двадцать и выдал неожиданный пас мне на ход. Я вырвался один на один с Хариным, он попытался максимально сократить угол обстрела, но я успел принять правильное решение и подсек мяч над ним. Больше бить было некуда.

– Сабо, между прочим, весь отборочный цикл делал ставку на прекрасно зарекомендовавшее себя трио форвардов… – Да, Йожеф Йожефович мне доверял. Но после его ухода из сборной я за эту команду больше не выступал. Лобановский, сменивший Сабо меня не вызывал.

ДЕНЬГИ ЛУЧШЕ ХРАНИТЬ В БАНКЕ. СТЕКЛЯННОЙ

– Правда ли, что в «Динамо» 90-х так тщательно следили за режимом своих игроков, что могли нагрянуть с нежданным визитом домой и даже в ночное время? – Да, приходили, проверяли, в каком ты состоянии, холодильник открывали – нет ли чего «погорячее».

– Нагрузки в киевском клубе действительно были непомерными? – Не сказал бы. В Корее гоняли похлеще. Помню, в одном из тамошних клубов делали уникальное упражнение. Вся команда бежит наперегонки вокруг футбольных ворот, а трое последних должны пробежать один штрафной круг. Ни в одной стране ничего подобного не видел.

– В каком клубе вам платили самые высокие премиальные? – В «Метце» и в «Хиросиме».

– В Монте-Карло побывать доводилось? – Конечно, но азартными играми я не увлекался. Садился на лавочку у казино и воздухом дышал. А вот где действительно приходилось поигрывать, так это в Москве – в бытность игроком «Торпедо». Но я всегда знал меру. Больше чем двести долларов никогда не проигрывал. Когда улетала последняя фишка, вставал и уходил. Однажды выиграл пятьсот долларов. Остановился, взял деньги и пошел домой.

– Один из ваших бывших партнеров, говорят, все свои деньги однажды положил в банк, а тот прогорел… – Я банками никогда не пользовался. Разве что стеклянными. (Улыбается). Бросил туда копеечку – никуда не пропадет.

С ЖЕНОЙ ПОЗНАКОМИЛСЯ В МАНЕЖЕ

– Автолюбителем себя считаете? – Конечно. Первая машина появилась в 1994-м, когда президент шепетовского «Темпа» Джумбер Нишнианидзе подарил команде шесть новеньких «девяток», одна из которых досталась мне. Впоследствии, кстати, я продал ее отцу Андрея Шевченко. Интересно, пользуется ли еще? Вторым автомобилем стал 190-й Mercedes, во Франции пересел на джип, а по Москве нынче передвигаюсь на «внедорожнике» Toyota Highlander.

– Гаишники узнают? – А мы общаемся редко. Останавливают меня не чаще одного раза в год, водитель я спокойный.

– Сами автомобили кому-нибудь дарили? – Отцу. В 1998-м после какой-то удачной игры за сборную нам выдали приличные премиальные, и я сразу же купил ему корейскую машину. До сих пор на ней ездит. 

– Кто самый юморной игрок из тех, с которыми вы играли? – Юра Максимов любил байки рассказывать. А еще умением пошутить отличались Леженцев и Сапуга. Андрей сейчас выступает в Казахстане, а Юрий с Сергеем – молодые тренеры. С Леженцевым учились в одной группе на тренерских курсах.

– Как бы выглядела символическая сборная партнеров Сергея Скаченко? – В воротах – Володя Савченко, мы с ним вместе в Корее играли. В центре защиты Леженцев и Сапуга. Справа – Олег Лужный, слева – его тезка Пашинин. Опорный полузащитник – Фредерик Мейрье из «Метца». На флангах – кореец Се Чжун Вон из LG, он до национальной сборной дорос, и торпедовец Андрей Гашкин. «Под нападающими» – Сергей Ребров. Форварды – Чо Йон Су из LG и Андрей Шевченко. Тренер – Валентин Иванов. Замечательный человек и хороший специалист.

– Был ли в вашей карьере наставник, с которым вы так и не смогли найти общего языка? – Валерий Непомнящий в «Санфречче Хиросиме». Человек вроде бы интеллигентный, но ставку делал на японцев. У меня в то время два вопроса в голове крутились: «Зачем я ему нужен?» и «Что я тут делаю?» Но ответов от наставника так и не дождался.

– С женой познакомились в Казахстане? – Да, занимались в одном манеже в Павлодаре. Она – бегом, а я – прыжками в высоту. В 12 лет взял 1,80 при собственном росте 1,56. Замаячили какие-то перспективы, но через некоторое время брат попросил поиграть за их команду в футбол. «Давай, – говорит, – у нас игроков не хватает». Я и пошел. С тех пор в высоту прыгал только за мячом…