– Как Вы оцениваете начало этого сезона? – В первых трех матчах мы играли просто здорово. Я говорил с несколькими тренерами, они сказали, что мы выглядели лучше, чем в прошлом году. Мы действовали прекрасно, нам не хватало только забитых мячей. Безусловно, мы сможем догнать наших конкурентов, правда, теперь это будет немного сложнее. – Один их способов решить проблему с голами – это снова выйти на трансферный рынок? – Да, мы рассматривали такую возможность, но сделать это в конце августа проблематично. Не в нашем стиле хватать всех, кто подвернется под руку, а затем убеждаться, что это было ошибкой. Я думаю, у нас достаточно мощная команда и, если мы никого не купим до конца лета, то будем играть тем составом, который есть. – Газеты продолжают писать о вашем интересе к Димитару Бербатову. – Ну, они постоянно о ком-то пишут. – В эти выходные Вам предстоит сразиться с одним из своих бывших игроков. Какие у вас отношения с Роем Кином? – У нас хорошие отношения, я постоянно получаю от него разные сообщения. У Роя есть все, чтобы стать тренером самого высокого класса. Он прекрасно понимает игру, он умен, энергичен, может вовремя принять решение, и он очень здорово стартовал в новой должности. Все что ему сейчас нужно – это набраться опыта. Он неплохо потрудился с «Сандерлендом» в прошлом году, но теперь он вышел в открытое море, а здесь полно акул. – Считаете ли Вы Роя Кина самым удачным своим приобретением? – Он был не самым способным моим игроком, но, безусловно, самым влиятельным. Есть такой тип людей, у которых внутри все горит. Рой чем-то похож на меня. Я думаю, многие тренеры готовы сами выскочить на поле во время игры, но когда у меня в команде был Рой Кин, я чувствовал себя спокойно.

– Сейчас Вы стали мягче, чем раньше? – Да, конечно. Правда, если кто-то выведет меня из себя, я все еще могу впасть в бешенство. То же самое касается и Кина. Как-то он сказал мне, что я слишком размяк, а я ответил, что и ему придется сделать то же самое, если он не хочет загнать себя в гроб.

– Вы до сих пор устраиваете свой знаменитый «фен» игрокам? – Это всего лишь миф. Я как-то прочитал в газете, что во время матчей я убегаю за трибуны и начинаю там орать изо всех сил, чтобы выпустить пар. Я даже показал это Морису Уоткинсу (бывший юрист «Юнайтед») и спросил, можем ли мы что-нибудь с этим сделать? Я сказал ему, что журналисты совсем меня не знают, я не нуждаюсь в таких разрядках. Но вам приходится меняться, потому что это тяжелая работа. Я помню великих тренеров, которые за всю свою жизнь капли в рот не взяли, но под конец своей карьеры выпивали по бутылке в день. Должность главного тренера меняет человека, кого-то в хорошую сторону, кого-то в плохую. – В какую она изменила Вас? – Я не думаю, что очень сильно изменился. Хотя некоторые могут сказать, что я стал богаче и пью теперь дорогое вино, но это не коснулось моей личности. Нужно получать удовольствие от жизни, когда у тебя есть такая возможность. На днях я заказал вертолет в Питерборо и Майк Фелан долго не мог в это поверить, он сказал, что я всегда отказывался от частных самолетов и вертолетов и спросил, что же изменилось теперь? Я ответил: «Майк, мне уже скоро 66». – Современные футболисты тоже очень изменились, они носят дорогую одежду и делают себе татуировки. Как Вы к этому относитесь? – Никогда не брал это в голову. У меня другие задачи. Тренер должен контролировать только то, что касается футбола. Если что-то выходит из-под контроля – моя задача разобраться в этом и устранить проблему. – Игроки, которые зарабатывают по 100 тысяч фунтов в неделю, до сих пор Вас боятся? – Я даже не знаю. У нас в клубе все в меру. Я не думаю, что тут стоит говорить о каком-то страхе. Скорее всего, они смотрят на меня как на своего дедушку или дядю. Некоторые не могут поверить, что я работаю в этом клубе уже 20 лет. Нани, например, всего лишь 19. – Если Вы снова выиграете Лигу Чемпионов, станет ли это венцом вашей карьеры и одновременно ее окончанием? – Трудно сказать. Я уйду, когда мне не будет хватать здоровья и внутренней энергии. Мы все зависим от нашего самочувствия и, увы, с годами не становишься моложе, но пока я чувствую себя хорошо.

Перевод: Павел ПЛАУЖЕ, Дмитрий КОСЬКИН