Славная карьера Зидана началась в 1988-м в «Канне», в 1992-м он перешел в «Бордо», где провел четыре сезона, после чего был продан в «Ювентус», где и начал собирать свою богатейшую коллекцию побед и регалий. Проведя в «старой синьоре» в общей сложности пять лет, Зидан перебрался в Испанию, пополнив ряды «Реала», в ту пору именовавшегося не иначе как «галактикос». За переход Зизу из «Юве» в Флорентино Перес выложил 78 млн. евро, рекордную сумму в истории футбола. И, уверен, никогда не жалел об этом. Эти деньги можно было бы заплатить за один только гол в ворота «Байера» в финале Лиги Чемпионов 2001/02 в Глазго. Впоследствии этот гол был назван УЕФА лучшим в истории Лиги Чемпионов.

В период с 1996-го по 2003-й год Зизу стал обладателем, пожалуй, всех возможных призов современного футбола: чемпион мира- 1998 и чемпион Европы-2000 в составе сборной Франции, двукратный чемпион Италии, чемпион и обладатель Суперкубка Испании, обладатель «Золотого мяча» 1998, трехкратный лучший игрок мира по версии ФИФА, двукратный обладатель Суперкубка Европы и Межконтинентального Кубка, победитель Лиги чемпионов.

17 лет выступлений на высшем уровне говорят сами за себя. Зидан повесил бутсы на гвоздь полтора года назад, после Мундиаля в Германии. «Уходит пианист от футбола», – сказал об этом событии Луис Фернандес, – тренер, при котором Зизу дебютировал в «Канне». Сейчас Зинедин в роли посла ООН путешествует по миру, посвящает время жене и трем сыновьям и прыгает с парашютом. Он каждый день встает в шесть утра и поддерживает себя в форме. Но тешить себя иллюзиями нам, увы, не стоит – возвращаться в футбол в роли игрока Зинедин не собирается.

– Что значит для вас эта награда, которой удостаивались лишь самые великие игроки в истории футбола? – Для меня это большая честь, хотя и не знаю, заслужил ли я такую значимую награду. Но я очень горжусь тем, что наряду с другими легендами мирового спорта отныне владею этой наградой.

– Как давно вы стали мечтать о том, чтобы достигнуть того же, чего достигли все эти люди? – Нет, нет... Я никогда и подумать не мог, что мне суждено будет достичь таких высот.

– Кроме того, ваши антропологические данные необычны для суперзвезд футбола: вы очень высокий, с большим размером стопы.

– Да, нога у меня вымахала аж до 44-го размера (смеется). На самом деле, в начале своей карьеры я и не предполагал, сколь многого у меня получится добиться. Однако, в конце карьеры, все, что у тебя остается – это завоеванные трофеи, титулы и память о командах, в которых ты играл. Мне выпало счастье завершить свою карьеру в «Реале». Большего, на мой взгляд, в футболе нельзя и желать.

– Вы играли в «Ювентусе» и «Реале» – в двух едва ли не самых прославленных клубах мира. Что вам дал «Юве», а что – «Реал»? – В «Юве» меня научили побеждать. Когда я играл во Франции, было не так важно, выигрываешь ты или проигрываешь. Ты играл, делал то, что умел, и этого было вполне достаточно. Когда же я пришел в «Ювентус», то быстро выучил философию туринцев: победа, победа и еще раз победа. Во всех матчах, в которых мы принимали участие. В Мадриде в этом отношении была схожая ситуация.

– Какой из этих клубов является более великим? – Для меня оба они – великие, оба – очень важны. Но в футбольном отношении они абсолютно разные. При этом мне больше по нраву футбол «Реала». Он более открытый, веселый. Мне нравился итальянский футбол, в котором я пробыл пять лет и который научил меня побеждать, но для моей манеры игры больше подходит испанский футбол.

– Эпоха «галактикос», получившая такой резонанс во всем мире, и, безусловно, в каких-то аспектах пошедшая клубу на пользу, принесла с собой также и определенные проблемы. А как вы пережили все эти события? – Все было нормально, но в конечном итоге я решил, что лучшим выходом для меня будет завершение карьеры. Мне не хотелось оставаться еще на год. Я сторонник следующего принципа: если дела идут плохо, сначала надо искать причины в самом себе, и только потом – в других.

– И что же вы поняли, начав искать причины в себе? – Я перестал получать удовольствие от футбола, играл неважно, да и вся эта затея с «галактикос» в целом выглядела не лучшим образом... Тогда я ушел. Никогда не стану кого-либо обвинять в случившемся. Каждый сам знает, какую пользу он может принести, и что именно он может сделать. Нам всем посчастливилось быть в этой команде. В раздевалке тема «галактикос» никогда не поднималось, это пришло снаружи. Поначалу, когда у команды все получалось, и она добивалась побед, атмосфера внутри была просто прекрасной. Позднее же появились проблемы: «с этим человеком нельзя разговаривать», «этому человеку нельзя говорить определенные вещи»... Я не хочу никого винить, просто я понял, что мое время прошло.

– Вы говорите, что у вас мало что получалось, однако на мундиале в Германии ваша игра оставляла ощущение цельности, и складывалось впечатление, что вы находитесь в самом расцвете сил. – Да, но лишь потому, что у меня было время подготовиться. Я готовился, никто меня не торопил, у меня было другое психологическое состояние... В течении всего того первенства я получал огромное удовольствие. Жаль, что все закончилось так, как закончилось.

– Вам часто снится этот финал? – Я считаю, что у нас была команда, достойная победы в том финале.

– Вас сильно побеспокоил инцидент с Матерацци? – Поначалу да. Какое-то время я его сильно переживал. Впрочем, как и большинство французов (смеется)

– Не жалеете о том, что попали в столь подлую ловушку? – Случилось то, что случилось. Мне было стыдно перед моими товарищами. Первым делом я извинился перед ними. Помимо этого необходимо было принести извинения публике, что я и сделал через два дня. Но говорить о сожалении неправильно. В тот конкретный момент были причины, чтобы все произошло именно так, как произошло. У меня тогда был сложный период, я был серьезно обеспокоен здоровьем своей матери, в то время серьезно болевшей. Иногда так случается, что ты реагируешь на какие- либо события не совсем адекватно.

– Матерацци же фактически вышел сухим из воды. – Я разговаривал с ним после Мундиаля, и сказал ему, что в футболе тот, кто отвечает на провокацию, обычно теряет гораздо больше, чем тот, кто собственно провоцирует.

– Прошло уже много лет после победы сборной Франции на ЧМ 1998... – У нас была лучшая команда в мире. Та победа, помимо спортивного аспекта, несла в себе еще и социальный, возродив надежды на единство французского общества. Тогда много говорилось о поколении «черных, белых и сливочных». Этот термин использовался для отражения этнических различий того поколения.

– Сколь сильно отличается «Реал» сегодняшний от «Реала» вашей эпохи? – Очень сильно. Нынешние игроки молоды, полны амбиций и стремлений. Нам же, похоже, в свое время помешало отсутствие жажды побед. Ведь все мы на тот момент уже столько всего выиграли. С ними же этого не происходит. Они молоды, хотят побеждать, выигрывать титулы... При этом очень важно то, что все они прекрасно понимают, где находятся, и какой клуб представляют.

– Нынешняя команда лучше вашей? – Лучше? Пожалуй, нет. Она просто другая. Наша команда была одной из лучших за все время существования «Реала». Конечно, каждый может назвать свой идеальный вариант состава, но первые два-три года у нас была супер-команда. Люди наслаждались нашей игрой.

– Вы видите сегодняшний «Реал» в ранге победителя примеры и Лиги чемпионов. – Да, конечно. Я прекрасно представляю эту команду в роли победителя чемпионата Испании и Лиги. Впрочем, есть и еще две команды, выглядящие сейчас не хуже Мадрида.

– Какие же? – «Манчестер Юнайтед», игра которого мне очень нравится и... (сомневается и смеется). И все, достаточно.

– Вам не кажется, что в «Барселоне» сейчас кризис, подобный тому, что пережили и вы? – Я не знаю. Я не слежу за ситуацией в «Барсе» и поэтому не могу рассуждать на эту тему.

– Работа, которую на поле раньше делали вы, сейчас возложена на Гути. Насколько хорошо, на ваш взгляд, он с ней справляется? – Когда Гути играет, у него все получается неплохо. У него огромный талант. На мой взгляд, сейчас нет никого, кто умеет так ассистировать партнерам. То, что он может сделать за одно мгновение не может сделать никто в мире. Для меня именно умение ассистировать представляется в футболе самым сложным: ведь гол ты можешь либо забить, либо не забить, но это в любом случае процесс. А передача – это миг, лишь мгновение, когда она имеет смысл и необходимость.

– Гол в Глазго лучший среди всех, забитых вами? – Самый важный – да. Но не самый красивый. Самый красивый я забил с передачи Джоркаеффа за сборную, когда мы в Марселе играли против Норвегии.

– Вы говорили, что вам бы хотелось однажды вернуться в мир футбола. В какой роли? – На сегодняшний день я не знаю. Но футбол – это именно то, в чем я лучше всего разбираюсь, и то, что мне больше всего нравится. Поэтому в дальнейшем мне хотелось бы заниматься чем-то, связанным с этим видом спорта. Впрочем, тренером я становиться не хочу.

– Ваш прогноз на грядущий чемпионат Европы? – Думаю, что Франция имеет все шансы выступить на нем успешно. Также, как и Испания. Когда Испания наконец начнет выигрывать, она станет для остальных команд очень тяжелым соперником.

– Вы являетесь послом ООН и оказываете помощь многим благотворительным обществам. Что для вас значит эта социальная роль? – Она для меня крайне важна. Ведь прежде всего, все мы – люди. Я нормальный человек, и хочу научить своих детей простой истине: в жизни каждый может быть кем-то особенным, но по сути своей все мы – одинаковы.

– В этом году вы впервые прыгнули с парашютом. Захотелось адреналина? – О, да! В самолете я не испытывал страха, скорее некое предубеждение. Тебя сопровождают люди, совершившие по восемь тысяч прыжков, они успокаивают тебя, но когда дверь открывается, и ты понимаешь, что находишься на высоте в четыре тысячи метров...

– Возможно, если бы вы продолжили карьеру, у вас было бы достаточно адреналина. – Я не жалею о принятом решении. Хотя, конечно, сильно скучаю по футболу. 17 лет я провел, играя на высшем уровне. Вне всякого сомнения, отдых необходим, но в какой-то момент ты начинаешь чувствовать ностальгию. Тот самый адреналин, которого ты ищешь. Сейчас я живу другой жизнью, провожу больше времени со своей семьей. Делаю все то, чего не делал раньше. Я потерял одно, но приобрел другое.

– Футболисты часто говорят, что чувствуют себя неважно, когда они не тренируются. – Конечно, когда я играл, мне необходимо было тренироваться постоянно. Даже два-три дня отдыха негативно сказывались на моих кондициях. Сейчас же можно месяцами ничего не делать, прежде чем возникает потребность в тренировках.

– И что вы делаете в этом случае? – Занимаюсь бегом два-три раза в неделю. Этого требуют и тело и голова.

– У вас есть какой-то парк, где можно спокойно бегать, не опасаясь быть потревоженным? – Я занимаюсь бегом в своей квартире на беговой дорожке. Помимо этого мне нравится играть в теннис с коллегой.

– Вы скучаете по футболу, и при этом ходили разговоры о возможности продолжения вашей карьеры в США. – Да, такие предложения были. Для меня было сложно определиться. Конечно, для детей было бы полезно выучить новый язык. Но я не хотел снова готовить себя к игре на высоком уровне.

– После ухода из футбола вы постоянно путешествуете. – Да, и буду продолжать это делать. Я хочу увидеть мир, познать его и попытаться понять. Профессиональный футболист живет словно в коконе: тебя волнуют лишь твои тренировки и игры. Мы постоянно путешествуем, но видим лишь отели, в которых живем. У меня же есть огромное желание постоянно открывать для себя что-то новое.

– Сейчас вы наверстываете упущенное время в общении со своими детьми. – Мне не нравится словосочетание «наверстывать упущенное». Скажем так, сейчас у меня есть возможность уделять своим детям больше времени.

– Вы хорошо спите по ночам? – Сейчас я сплю меньше, чем раньше. Я встаю ради своих детей. Когда я играл, то позволял себе немного полениться, сейчас же я всегда встаю в шесть часов утра. Знаете, это совершенно потрясающее ощущение – вставать ради своих детей.

– Вы знаете, что сейчас к публикации готовится ваша биография? – У меня никогда не было желания делать свою печатную биографию. Более предпочтительным мне представляется ее видео-вариант. Я не хочу вместо биографии получить дешевую книгу, в которой обо мне будут говориться глупости, как это было в случае с Джонни Холлидеем и другими.

– Сейчас вы живете в Мадриде. Планируете остаться здесь насовсем? – Остаться в Мадриде очень хотелось бы и моей семье и мне самому. Нам нравится этот город, люди, которые в нем живут, и сам образ жизни этого города... Я не знаю, останемся ли мы в Мадриде на всю жизнь, но я здесь уже шесть лет, да и мои дети никуда не хотят отсюда уезжать.

По материалам Marca, as.com