– Георгий, насколько сложно вам далось окончание игровой карьеры?
– Не так как ожидал. Видимо, я был хорошо подготовлен психологически. Все прошло безболезненно. Возможно, потому что поиграл достаточно долго. Я завершил карьеру в 37 лет, а не в 30. Наигрался!

– Что изменилось в вашем образе жизни?
– Это совсем уже другая жизнь, намного спокойнее. Не скажу, что она доставляет мне больше удовольствия, потому что я привык жить в другом ритме. Зато появилось свободное время, которого не хватало в игровые годы. Для семьи, для дома.

– Вы сейчас работаете агентом. Что самое сложное в агентском бизнесе?
– Это дело оказалось сложнее, чем ожидал, хотя в принципе нет легких работ. У каждого тренера, спортивного директора, президента существуют свои правила. Очень важно понимать, с кем вести дело, к кому обращаться. Потому что везде все по-разному. Существует масса нюансов, в том числе подводные камни. Как показывает практика, в агентском бизнесе много непорядочных людей. Меня предупреждали, что 90% агентов нехорошие люди. Я же привык к порядочности и человечности. Моя жизненная позиция строится на доверии, а не на обмане. Поэтому мне сложно.

– Кто ваш самый известный клиент?
– У меня их не так много. Самые известные – два болгарина, которые играют в России. Оба сборники. Это защитник Петр Занев из «Енисея» и полузащитник Николай Димитров из «Урала». Веду немного игроков, потому что считаю неприемлемым вести десятки футболистов. С кем работать – выбираю сам. Я не из тех агентов, которые готовы устроить игрока куда угодно ради гешефта. Мне важно оценить перспективу игрока в той или иной команде, чемпионате. Очень важно понимать, сможет ли игрок с тем или иным характером заиграть в конкретном варианте. Нужно учитывать дисциплинированность, возможности, желание развиваться, правильно оценивать ситуацию. Потому что некоторые футболисты, сыграв три-четыре удачных матча, уже думают, что им гарантировано место в любом клубе мира.

– Тренировавший вас Михайличенко говорил, что прошел через кризис среднего возраста в момент окончания карьеры. У вас что-то подобное было?
– Как уже говорил, был готов к этому. Не считаю, что у меня был кризисный период.

После игр расслаблялся

– Сколько раз за двадцать лет взрослой карьеры вам надоедал футбол, вот прям тошнило?
– Меня всегда угнетало начало подготовительных сборов. Это общепринятое фэ у футболистов. После паузы сразу дают много нагрузок. Но сам футбол никогда не надоедал. Да и тяжелой работы я не боялся. Мне нравился сам тренировочный процесс. Когда правильно психологически подготовиться к моменту изнурительных сборов, их не так уж сложно переносить. Только в предпоследний год моей карьеры я стал задумываться об окончании игроцких подвигов. Сложнее становилось покидать семью. Но решил продолжить и не пожалел. Теперь времени для семьи предостаточно. Запланировал себе так: половину жизни отдаю футболу, другую половину – семье. Все идет по плану!

– Какую ошибку юности не повторили бы?
– Я ни о чем не жалею! Моя позиция всегда была такова: свое мнение нужно отстаивать. Мне кажется, окажись я в «Динамо» не в столь молодом возрасте, а чуть повзрослее, когда мои мозги полностью настроились на футбол, добился бы большего и болельщики полюбили бы сильнее. Как потом получилось в «Амкаре». Когда играешь с более сильными футболистами, у тебя больше шансов вырасти в более сильного исполнителя.

– Когда вы чувствовали себя на пике игровых лет?
– Когда выступал за «Динамо», может, физических сил было и больше, но правильнее играть стал после 29-ти. КПД намного вырос, увеличилась эффективность – почти в каждой игре отмечался результативными действиями: либо передачу отдавал, либо гол забивал.

– В каком возрасте футболист начинает сдавать?
– Не согласен с мнением, что после 30-ти игрок начинает стареть. На своем примере могу точно заявить, что моя карьера после 30-ти только вверх пошла. Один из самых сильных сезонов провел в 35 лет – забил 12 мячей за один сезон в чемпионате России, что для полузащитника немало. По системе гол+пас набрал 20 пунктов, что вообще редкость для таких чемпионатов, как российский или украинский, где много борьбы, подстраховки и не так много моментов. В последний год карьеры я был в тройке в каждом матче среди 22-х футболистов по такому показателю, как интенсивность игры, то есть средней скорости. Возраст не значит абсолютно ничего. И это при том что не особо придерживался спортивного режима. Единственное, за 2-3 дня до игр не позволял себе дискотек или выпивки. Но после игр расслабиться себе позволял. Главное – отдаваться должным образом на тренировках! Режим питания тоже не соблюдал, лопал все подряд.

Как великий Лобановский взял забракованного игрока

– Какой из сезонов в киевском клубе считаете наиболее успешным?
– 2003 год. Мы выиграли чемпионат Украины, Кубок Украины и Кубок Лобановского. Самый первый турнир памяти Лобановского был очень сильным – «Динамо», «Шахтер», ЦСКА и «Локомотив». За 14 дней мы сыграли три матча, в которых решалась судьба всех титулов! И все три выиграли, включая финал Кубка Лобановского с «Шахтером».

– Это правда, что врач Линько не советовал Лобановскому подписывать вас – мол, нагрузки не выдержит?
– Чистая правда. Мне об этом рассказал сам Линько. Мы сдружились после того как я порвал связки в Запорожье. Он оперировал меня, а потом мы случайно встретились в Болгарии на море. Он тогда мне помог. Я попросил его убедить руководство, чтобы проходить восстановление в Болгарии. Под присмотром Линько. Это было на 10 дней. Тогда-то он мне и поведал, что ни одна покупка «Динамо» не проходила мимо него. Линько сообщил Лобановскому, что у меня проблемы со спиной и динамовских нагрузок я не выдержу. Однако Лобановский, несмотря на заключение Линько, впервые пошел на то, чтобы подписать игрока, диагноз которого был отрицательный. И я очень счастлив, что сыграл под его руководством. Кто-то из украинских журналистов показал статистику, что с тех пор, как пришел в «Динамо», я провел в команде Лобановского больше всех матчей.

– В чем проявлялось его величие?
– Когда приходил в «Динамо», в коллективе сплошь и рядом были исполнители, которые под началом Лобановского немалого добились в карьере, играли в полуфинале Лиги чемпионов, тем не менее никто из них при мне ни разу не подвергал сомнению то, что говорил Лобановский! Его слушались все! Затем уже сам проникся его энергетикой. Он умел держать в тонусе всю команду, не только тех одиннадцать, которые играли.

– Какие поступки Лобановского отложились в памяти?
– Таких случаев несколько. Перед финалом Кубка Содружества со «Спартаком» я не очень хорошо сыграл в полуфинале. Лобановский вызвал меня и Косовского к себе в комнату. И говорит: «Георгий, ты не совсем хорошо сыграл прошлый матч и не заслуживаешь выйти в финале. Но я услышал в твоем интервью, что ты мечтаешь сыграть со «Спартаком» и победить. Это вынуждает меня выставить тебя в основе». В этот момент вижу, что Косовский улыбается. Мне же было не до шуток. Я сильно волновался. Но эти слова Лобановского вселили уверенность, я почувствовал на себе двойную ответственность. И со «Спартаком» сыграл здорово, забил мяч головой, и мы выиграли.

Или другой случай. В том сезоне, когда он ушел из жизни, перед первым матчем с «Металлургом» (Запорожье) встретил Лобановского в лифте – он подсел этажом ниже. Валерий Васильевич невзначай интересуется моим мнением, дескать, готов ли к игре. Отвечаю положительно. «Ну тогда выйди и покажи себя. Запомни, как начнешь футбольный чемпионат, так он у тебя и пройдет». И в личном плане так вышло, что это был мой самый удачный сезон. В первой же игре забил два мяча Запорожью, в последней встрече чемпионата тоже оформил дубль, еще двумя голами отметился по ходу чемпионата. Плюс голевых передач отдал достаточно и в целом сезон провел очень хороший. К сожалению, в конце сезона Лобановского не стало.

– Проблемы со здоровьем как-то влияли на отношение Лобановского к работе?
– Мы этого не ощущали. Он не показывал, что у него есть какие-то проблемы со здоровьем. Да, он не выходил на многие тренировки, но уже и практика была такая, что он собирал всех в комнате, рассказывал, как должна пройти тренировка, давал упражнения. Немного рассуждали о последних тенденциях в европейском футболе. Всю работу за него выполняли помощники, а сам он с балкончика наблюдал. Но оттуда еще лучше видно, кто и куда бежит, как располагается, как ищет мяч, пространство.

– Первое чемпионство «Шахтеру» уступили из-за смерти Лобановского? Сразу после его кончины состоялась та курьезная встреча в Донецке, когда Федоров и Гавранчич отметились автоголами, предопределившими первое чемпионство горняков.
– Разумеется, все были в шоке от случившегося. Есть ли взаимосвязь? Не знаю. Надо признать, что «Шахтер» тоже был уже очень сильной командой. Наверное, пришло их время.

Шипы Ревы

– Что изменилось в «Динамо» с приходом Михайличенко? Михайличенко слепо копировал методику Лобановского и работал по его конспектам?
– Основа была от Лобановского, но он разнообразил тренировочный процесс. Под руководством Михайличенко «Динамо» тоже здорово играло.

– Принято считать, что после смерти Лобановского «Динамо» начало понемногу сдавать. (Вообще-то, принято считать, что «Динамо» начало сдавать еще в 99-м, после ухода Шевченко. – ред.) Но так ли это на самом деле, если еще при Лобановском «Динамо» набрало в группе с «Боавиштой», «Ливерпулем» и дортмундской «Боруссией» четыре очка, а при Михайличенко дважды до последнего боро лось за выход из группы?
– А еще однажды были на первом месте перед заключительным туром, но уступили «Байеру»! Но это уже при Сабо. Абсолютно согласен с вами, что при Михайличенко команда не стала хуже. Мы не выходили из группы, но оба раза были близки к этому. А тот сезон с четырьмя очками еще при Лобановском вряд ли мог сложиться успешно. Команда сильно обновилась, взяли много новичков, и сыгранности не было. Для многих это были первые международные игры. Я уже играл в сборной, но только дебютировал в Лиге чемпионов. Остальные ребята даже в сборной, по-моему, еще не играли. Психологическое давление было колоссальным, поэтому и результат получился такой плохой.

– Камнем преткновения становились итальянские команды – «Ювентус» и «Интер». Итальянцы были самыми неудобными для «Динамо»?
– Да! В обороне и середине поля они не напрягали нас, мы легко выходили из этих зон. Но когда мы приближались к их штрафной, там уже была невероятная плотность, они надежно страховали друг друга. Итальянские клубы очень сильны в обороне. У нас не было возможностей забить. А в атаке они эффективны. Создают мало, но реализовывают практически все моменты. Поразительная реализация!

А вот английские команды были «сладкими». С ними как-то легко давались игры. Они больше давали играть в футбол. Если умеешь один в один обыгрывать, то с англичанами легко играть. Они не страхуют друг друга. Центральные защитники у англичан тяжелые. В «Ньюкасле» был защитник Тайтус Брэмбл, он 100 кило весил. Если вы помните, мы обыграли «Ньюкасл» дома 2:0, но реально должны были забивать шесть-семь мячей. Лондонский «Арсенал» тогда был топ-командой, но мы и их дома обыграли 2:1. С «Амкаром» мне приходилось встречаться с «Фулхэмом», в том сезоне, когда они вышли в финал Лиги Европы. Да, они нас прошли, но мы столько моментов создали в домашней встрече, что с «Динамо» столько не создавали! Мы из штрафной «Фулхэма» не выходили. Но победили только 1:0. Одного мяча не хватило. Кстати, того мяча, который «Фулхэм» забил из «вне игры» на «Крэйвен Коттедж».

– Что стряслось в Турине? Ваша же цитата: «Рева стоял на воротах и поставил себе длинные шипы. Он хотел сделать шаг и в последний момент зацепился шипами за газон и упал. Эдгар Давидс мимо него спокойно пробегает и закатывает в пустые ворота».
– Что ни момент, то гол в наши ворота. Это был черный день. Но и «Ювентус» тогда был крайне сильным, со звездными игроками, не случайно они в финал ЛЧ вышли. При 0:0 мы попали в перекладину, а потом как начало залетать в наши ворота – ужас! А случай с Ревой вообще уникальный. После игры всегда был разбор. Михайличенко анализирует каждый гол, указывает, кто и что неправильно сделал. Когда пришел момент с этим голом, он выдохнул и сказал: «Проматываем кассету дальше». Все начали смеяться, потому что Рева как в бассейн прыгнул. Он настоящий профессионал, хороший вратарь и человек замечательный, мой друг. Как настоящий профессионал он всегда подбирал размер шипов под газон, но в этом случае, видимо, чуть больше вкрутил передние шипы и – кэ-эк шмякнулся!

– По какой причине уступили уже полурезервному и немотивированному «Ювентусу»?
– У меня тогда случился неприятный инцидент. Неделей ранее я посмеялся над Гораном. Он просыпается и говорит, что у него нога болит. Подкалываю его: «Ты что, во сне травмировался»? За день до игры с «Ювентусом» уже я чувствую боль под коленом сзади. Думаю, высплюсь, и все нормально будет. Утром была тонизирующая тренировка. И у меня так сильно нога разболелась, что не мог понять в чем дело. Эпизод точь-в-точь как у Горана – словно во сне травмировался! А потом врач осмотрел ногу и сказал, что может быть серьезная травма, могу порвать икроножную мышцу, если выйду на игру. Я даже рывок не мог сделать. Врач сказал, что может сделать укол, но он содержит средство, запрещенное в Лиге чемпионов... И я пропустил этот матч. Наши ребята хорошо начали, Макс Шацких забил, но потом опять неудачно сыграли в защите и проиграли 1:2. Самое обидное, что даже этот результат нас устраивал, но в параллельной встрече Крэйг Беллами на 90+4-й минуте забил, подарив победу «Ньюкаслу» над «Фейеноордом» 3:2.

Не получилось уйти в «Арсенал»

– Самый памятный момент следующей ЛЧ-2003/04?
– Встреча с «Локомотивом» на выезде. Судья нас просто закопал. Он назначил пенальти в наши ворота, когда нарушение было даже не за полметра, а за целый метр до линии. А в конце встречи Паркс во вратарской нарушил правила против Шовковского и забил победный мяч. Как можно было не увидеть нарушение со стороны Паркса, если он коленом заехал в Шовковского? Паркс должен был получить желтую карточку, а вместо этого вывел «Локомотив» в плей-офф ЛЧ.

– Увольнение Михайличенко – главная ошибка Суркиса за то время, что вы были в «Динамо»?
– Президент принял такое решение. Не в моей компетенции оценивать правильность или неправильность того или иного решения. Кого назначили на его место, напомните?

– Сабо!
– Я помню, что Михайличенко уволили за домашнее поражение от «Трабзонспора». Возможно, это и было сделано на эмоциях. С другой стороны, Сабо экстренно принял команду, мы решили вопрос с «Трабзонспором» и выполнили задачу попадания в групповой этап. Но то, что мы добились больших успехов при Михайличенко – это факт!

– Суркиса игроки боялись?
– Нет. На моем веку я только в «Амкаре», первого президента имею в виду, встречал с подобным отношением, как у Суркиса. Суркис – суперчеловек. Оба Суркиса! Они относились к нам как к своим детям. Они знали, как зовут всех жен и детей футболистов. Спросите любого президента болгарского клуба, уверен, никто из них не скажет имя ребенка или жены футболиста.

– Видели Суркиса в гневе?
– Конечно. Я видел всех в гневе – и футболистов, и президентов, и простых людей. Любой человек злится, если что-то идет не так. Больше скажу: мы часто ожидали от Суркиса реакции хуже, а он реагировал спокойно.

– Куда вы могли реально перейти, но Суркис вас не отпустил?
– В «Арсенал». Со мной в Болгарии встречался агент. Мной заинтересовался Арсен Венгер. Он смотрел одну из игр сборной Болгарии, когда мы играли очень сильно и попали на Евро-2004. Тогда же и с «Динамо» успешно выступали в ЛЧ, обыгрывали «Арсенал». Агент поинтересовался, хочу ли перейти в «Арсенал». Ответил, что у меня длительный контракт с «Динамо» и они должны интересоваться напрямую у Суркиса. Знаю, что они предложили определенную сумму за меня, но «Динамо» запросило больше. Агент попросил меня поговорить с Суркисом, чтобы снизить стоимость трансфера. Ответил категорическим отказом. Как я мог обсуждать такое с президентом? Но на тот момент в «Динамо» я был счастлив и ни капли не жалел, что переход не состоялся. Кто знает, как сложилась бы моя судьба в «Арсенале». Сильная команда, топ-чемпионат – заиграл бы?

Все игроки боялись Сабо

– Предраг Пажин рассказывал, что при подписании контракта «Шахтер» ему выделил дом с 12-ю комнатами, на базе – икру давали. Суркис был менее щедрым?
– Условия, которые имелись в «Динамо», и так были сумасшедшими. Я у Ахметова не был. Слышал, у «Шахтера» были намного выше премиальные, нежели у «Динамо». Но на то время «Динамо» и «Шахтер» были как земля и небо, если говорить о статусе бренда в Европе. Надо отдать должное «Шахтеру», они за короткий период очень сильно развились и теперь с ними уже считаются в Европе, опасаясь никак не меньше, чем «Динамо».

– В «Амкаре» за победу над «Томью», подарившую выход в еврокубки, вы получили 25 тысяч долларов. В Киеве получали большие премиальные за одну игру?
– Один раз. За выход в групповой этап Лиги чемпионов.

– Это не тогда, когда «Трабзонспор» прошли?
– Да, тогда.

– Как-то фаны «Амкара» приехали встречать «Фулхэм» в костюмах смерти с косами в руках. Киевские фанаты не выделялись оригинальностью?
– Тот случай уникальный! Больше ничего такого подобного не видел. Тогда даже футболисты «Фулхэма» в шоке были и все снимали на телефоны. Там же были не только костюмы смерти, но и гробы с именем каждого футболиста «Фулхэма». Для каждого своя могила.

– Разговаривал ли Сабо с вами после того, как вы заехали в табло его любимчику Клеберу?
– Сабо привел Клебера в команду и, конечно, был на его стороне. Но все видели, что драку спровоцировал Клебер. Драку с Леко. Я вступился за Леко. На что Клебер начал словесно оскорблять мою мать. Конечно, я не удержался и отвесил Клеберу. Через день Клебер дождался меня на базе и напал со спины, что очень подло. Снова завертелась карусель. Суркис меня попросил, чтобы больше не отвечал Клеберу. Так и поступил. Но в итоге пострадал я. Вы, наверное, разговаривали уже со многими футболистами об этом инциденте. Все говорят одно: виноват Клебер.

– Так и есть. Только почему ребята, тот же Шовковский, не встали на вашу сторону в конфликте с Клебером?
– Не уверен, что Сабо спрашивал чьего-то мнения по этому поводу. Тем более Сабо все опасались. Он радикальный человек. Если что-то решил, то поставит крест на игроке. И никто не повлияет на его решение. Это сами ребята рассказывали – те, кто тренировался под его началом раньше, до Лобановского.

– Сейчас бы пожали руку Клеберу?
– Вряд ли когда-нибудь увижу его. Зато с другими бразильцами здорово общаюсь – с Родольфо, Родриго, Ринконом. Интересный случай приключился в Бразилии. Уже в качества агента отправился. Сижу на одном из матчей с участием «Васко да Гамы». Очень знакомо лицо капитана «Васку». Присмотрелся и узнал Родриго! После игры спустился в раздевалку. Родриго был очень рад встрече, представил меня всей команде, футболок много подарил. Мы потом еще в городе отужинали. С Диого периодически созваниваюсь. У меня со всеми бразильцами прекрасные отношения, кроме этого.

– Клебер принес пользу Динамо или от него было больше вреда?
– Это не мое дело, но не думаю, что он принес какую-то пользу. Кто принес пользу как нападающий – так это Шацких. Никто не забивал столько, сколько Шацких! Может, кому-то не нравился его стиль игры, но он столько забивал и так вкалывал на команду, отрабатывая на оборону, что я могу сказать – вот это достойнейший был футболист!

Боднар мог перебегать Бадра

– Всяких легионеров повидали в «Динамо». Кто вас удивлял?
– Нанни. Мне он показался не очень сильным. Над Диого, кстати, поначалу многие смеялись. Он пришел с большим весом, выглядел медленным и неуклюжим. Но я для себя сразу отметил, что у Диого прекрасная техника и видение поля, просто он играл как бы в замедленном действии. Но стоило ему сбросить лишние кило, и он заиграл!

– Такую выносливость, как у Бадра Эль-Каддури, видели еще у кого-нибудь?
– Да, у себя. Может, это нескромно прозвучит, но так и было. Я был очень вынослив и ни в чем не уступал Бадру. Еще Боднар мог его перебегать.

– Но едва начинался Рамадан, как Бадр переставал играть. Свято придерживался поста?
– Да, строго. Ему нельзя было кушать и пить в дневное время. Он соблюдал пост. Поэтому, конечно, ему приходилось очень сложно в этот период.

– В «Динамо» было больше режимщиков или курящих?
– Если мы выходили куда-то гулять, то выходила вся команда до единого. И если выпивали, то все вместе – кто-то больше, кто-то меньше. Но на следующий день все как угорелые носились по полю. И ты никогда не узнаешь, кто пил, а кто почти не пил! Чаще было как раз так, что кто пил больше, тот и бегал больше. Потому что это было уважение друг к другу. Напиться и сказать на следующий день, мол, ребята, я не могу – считалось постыдным. Коллектив был сумасшедший, было взаимное уважение. Такого не встречал никогда!

– Кто больше всех пил?
– Это спорный момент (продолжительная пауза). Здесь можно было спорить до утра (смеется).

– Как коллектив воспринял уход Ващука в «Спартак»?
– У каждого есть право на мнение. Ушел себе и ушел. Конечно, это было неожиданно – потому что в «Спартак». Но Ващук все равно прекрасный человек, душа того коллектива.

– С кем было удобнее играть на фланге: с Боднаром или Дмитрулиным?
– Они разного типажа. В атаке удобнее с Боднаром, но Юра лучше страховал в обороне. Он был непроходим. И очень ответственен. А Боднар хорошо атаковал, но иногда пропускал за спину передачу и мог не успеть вернуться.

– Говорят, Боднар был нетрадиционной ориентации. Замечали за ним странные повадки?
– Об этом многие говорили. Но не считаю, что он «модный». Теперь говорят на тех, кто нетрадиционной ориентации, что он модный. Сегодня очень много таких «модных» стало. Но я думаю, что он гетеросексуал. У него был друг из Венгрии, который часто к нему приезжал. Боднар был холостой, поэтому часто привозил его в Украину. А такие разговоры о Боднаре пошли после того, как он попросил взять друга на сбор в Ялту, в то время как все футболисты привозили жен или подруг.

– При Лобановском вы играли «под» нападающим, Михайличенко ставил вас на место правого полузащитника, а Демьяненко и вовсе пытался слепить из вас правого защитника. Как на вас влияли частые смены амплуа?
– Правого защитника я играл и при Михайличенко. Но это не моя позиция. Со временем я это доказал. Эффективнее всего играл под нападающим либо на флангах полузащиты, без разницы – слева или справа. Мне не нравилось играть правого защитника, хотя приходилось. Да, я мог не пустить игрока через свою зону, но я слабо отбирал мячи. Моя задача – создавать моменты.

– Как вам работалось с Протасовым в «Днепре»?
– Протасов мне очень понравился – и как человек, и как тренер. Исключительно разнообразные тренировки, очень интересные. Много новых упражнений. Как личность Протасова можно ставить в пример – интеллигентный, спокойный и очень добрый. Я не могу вспомнить ни одного плохого момента. Протасов никогда не повышал голос на игрока, никогда не матерился. Потом виделись, когда он тренировал «Ростов». Мы очень радостно обнялись и тепло побеседовали.

Между Украиной и Россией не почувствовал никакой разницы

– В «Амкаре» вам довелось поработать со Станиславом Черчесовым, который сотворил прорыв с российской сборной. Что он за тренер?
– Очень сильный! Черчесов все раскладывал по полочкам – все знали, кто за что отвечает на поле, куда двигаться, когда начинать движение, как принимать мяч и так далее. Мы тщательно это отрабатывали на тренировках, а затем воспроизводили в играх. Примерно как у Лобановского. Черчесов любит фланговую игру. У него были свои принципы атакующей игры. Он доверял своим помощникам, не вмешивался в работу тренера по физподготовке, выслушивал его внимательно. Точно так же он доверял Ромащенко, который отвечал за тактику. Понятно, что Черчесов сам принимал решения, но прислушивался ко всем. Меня удивляло то, что долгое время у него не было результата в сборной. Но в самый нужный момент, на ЧМ-2018, мои слова подтвердились. Я всем рассказывал, какой он сильный специалист, но мне не верили.

– У вас же был конфликт с Черчесовым?
– Как-то он неправильно понял меня, хотя претензий по тренировкам не имел. На самом деле, у него была практика избавляться от лидеров, чтобы его затем все слушали. Так было в «Спартаке», когда он выгнал Титова с Калиниченко, так было и в других командах. В «Амкаре» он хотел поступить так со мной и Сираковым. Но дело в том, что Черчесов как тренер мне импонировал. Я хотел, чтобы «Амкар» прогрессировал, и под руководством Черчесова мы играли в футбол, а не просто били на авось. Я хотел с ним работать. Увы, на одной из тренировок мы с Захари Сираковым якобы не так посмотрели на него. Может, ему нужен был повод. И он решил не церемониться с нами. Но через неделю успокоился и сам позвал на встречу. Мы никуда не хотели уходить. Черчесов увидел, что я не настроен против него. Все наладилось, и я провел чуть ли не лучший сезон в своей карьере при Черчесове.

– Вы сами пошли на конфликт с сербом Славолюбом Муслином, который вывел Сербию на ЧМ-2018, но был уволен из-за того, что не хотел ставить Милинковича-Савича. Что вас не устраивало?
– Против него я специально пошел на конфликт. И я рад этому поступку. Вся команда выиграла от этого. При нем «Амкар» играл ужасно. Никто в коллективе не понимал его требований. Что за глупая тактика – просто бить мяч за спину, неважно – есть простор или нет его! Он убрал всех опытных, начал ставить исключительно молодых исполнителей. Доходило до абсурда. Забиваю победный мяч «Спартаку», но в следующей игре даже в число восемнадцати не попадаю. Планировал вообще убрать 15 человек, чтобы привести 15 новых, поэтому умышленно ставил молодых. Ну ладно, проиграли два-три матча с молодыми, но серия продлилась до 5-6 матчей. И он уже начал катить на молодых, сам же прикрывался – мол, плохие результаты якобы из-за того, что он пытается раскрыть молодежь. Он творил глупости, и в один момент я не выдержал и взорвался. Я жестко поссорился с ним, естественно, он меня убрал, но очень скоро его сняли. На его место пришел Гаджиев, и мы сотворили невозможное. Мы шли на последнем месте, и никто не верил, что «Амкар» уже спасется. Вопрос ставился лишь так – кто составит компанию «Амкару».

Муслин вообще мне говорил, что пора заканчивать с футболом. Но я оправился после травмы, провел 7 матчей в концовке чемпионата против самых сильных команд и каждой забивал либо отдавал, а мы побеждали. У Муслина было много конфликтов и в других командах. Мне не хочется о нем вспоминать. Этому человеку нет места в моей памяти.

– Конфликт у вас, кажется, и со Стоичковым был. С ним-то из-за чего?
– Со Стоичковым – ничего. После неудачного Евро-2004 он решил отказаться от услуг части футболистов, среди которых был и я. Но прошло некоторое время, и он вернул меня.

– Недавно мы встречались с Христо Стоичковым. Говорили, что он гоноровитый, а на самом деле золотой мужик!
– Он жесткий, прямой, но справедливый. У него есть свое мнение, и он его обязательно выскажет, все равно кому, не важно, нравится оно общественности или нет. Он – великий футболист. Он так и должен себя вести. С ним должны советоваться и к нему обращаться. Но как человек Стоичков – замечательный!

– Почему болгарские СМИ обвинили вас в провале на Евро-2004?
– Всегда ищут виновников. Вот в лице меня и нашли козла отпущения. От меня ожидали намного большего. В тот период я не спешил подписывать новый контракт с «Динамо», из-за чего меня сослали в дубль, где я и провел два месяца перед Евро. Конечно, растерял форму. Но все равно играл, потому что выигрывал конкуренцию, и тренер меня ставил в основу. Но от меня и от некоторых других ребят требовали большего. У тех тоже были свои проблемы в клубах – один из-за лимита не проходил в основу в своем клубе, у другого была еще какая-то причина. Но все играли плохо, не только мы.

– Как думаете, Швеция с Данией расписали договорняк, чтобы выбросить Италию за борт Евро-2004?
– Доказать это невозможно. Но если их устраивал такой результат, то все возможно.

– В футболе много договорняков?
– Когда был футболистом, мне казалась, что договорняков вообще нет. Но когда закончил играть и смотрю футбол со стороны, то мне кажется, что они есть. Есть, есть матчи, которые смахивают на договорные...

– С тех пор Болгария ни разу не попадала ни на ЧЕ, ни на ЧМ. Почему?
– Не было качественных игроков. Вот сейчас сборную возглавил сильный специалист Петар Хубчев, который сделал ставку на коллективную игру и дисциплину, и это приносит результат в Лиге наций. Я держу кулаки за него! Надеюсь, хотя бы через Лигу наций наша сборная выйдет на Евро-2020.

– Вы поиграли 6 лет в Украине, 10 лет в России. Чем Украина отличается от России?
– Никакой разницы не почувствовал. Люди ко мне здорово относились как в Украине, так и в России.

– По чему в Киеве особенно скучаете? Самое теплое место для вас?
– Хочу увидеть «Олимпийский», стадион Лобановского, зайти в гости к своим друзьям. Больше скучаю по людям, чем по местам. Киев – очень красивый город! Но если говорить о местах, то хотел бы проехаться по Обуховской трассе и зайти во все те уютные рестораны, где мы проводили прекрасно время.