– Уже достаточно долго болельщики интересуются, как ты себя чувствуешь… – (Улыбается.) Спасибо, все нормально. Наконец-то есть действительно положительная динамика, серьезный прогресс. После операции с каждым днем чувствую себя все лучше и лучше, но пока все же ограничен в движениях. Есть комплекс упражнений, которые я выполняю, но полноценно поддерживать форму сейчас трудно – мешает гипс, мешают костыли.

– Что мог бы сказать о сроках восстановления? – В первых числах июня, через три недели, я отправляюсь в Германию, чтобы вытащить из ноги металл. То есть, условно говоря, избавиться от этих палок! (Улыбается, указывает на костыли.) Плюс реабилитационный период – начну работать на поле, разрабатывать ногу, делать первые упражнения. Естественно, нога атрофируется, и мышца только-только приживается после операции. Там уже будет зависеть от того, как себя поведет организм, – думаю, примерно за две-три недели восстановлюсь. Надеюсь, что все будет нормально, и уже в конце июня я надеюсь присоединиться к команде.

– В чьи, так сказать, руки попал в Германии? – Это профессор, очень хороший специалист по суставам, голеностопам, коленям… Он меня оперировал. Но реабилитационный центр, куда я отправлюсь, – нечто другое. Это фактически центр спортивной реабилитации, где я буду восстанавливаться, после того как вытянут металл и я избавлюсь от лангеты с костылями.

– До операции ты летал во Францию. Как там обстояли дела? – Там, кстати, был подобный центр спортивной реабилитации. То есть это не то место, где ставят диагноз. Там идет работа над физической подготовкой.

– Ты помнишь тот эпизод в игре с «Волынью», когда получил повреждение? – Да, конечно. Я подкатился под нападающего, «выткнул» мяч. Но эпизод был абсолютно безобидным! Я чуть подвернул ногу, футболист всей массой навалился на нее – в этот момент почувствовал резкую боль…

– Но ты рвался доигрывать и пошел в нападение, чтобы хотя бы просто находиться на поле… – У нас тогда были использованы все замены. Я вернулся на поле, постоял две минутки и ушел, потому что было очень сложно наступать на ногу. Я предпринимал попытки успеть восстановиться, особенно до матча с «Барселоной», тренировался...

– В усеченном режиме? – Я вроде бы и готовился, но это были облегченные тренировки – на индивидуальном уровне, пожалуй, процентов тридцать от максимума. В любом случае, я работал через болевые ощущения. Затем была Франция, которая, к сожалению, не помогла. Но это все не имеет значения. Эта травма изначально требовала операции, что и подтвердила консультация в Германии: мышца уже была надорвана. Консервативным лечением при такой травме помочь нельзя. Только хирургическим путем.

– Подбадривает ли тебя Мистер и подчеркивает ли, что для тебя важно восстановиться до сборов? – Естественно, он рассчитывает, но мы же прекрасно осознаем серьезность травмы. Но Мистер лучше меня понимает, что я помощник команде – когда здоров, когда нахожусь в форме. Поэтому меня никто не торопит. Напротив, Мистер сказал, что здесь самое главное – принцип постепенности. Я в любом случае не должен форсировать реабилитацию и перепрыгивать с одного этапа на другой. Нужно постепенно набирать форму, входить в общую группу, а дальше уже все индивидуально!