– Известно, что, будучи мэром, вы серьезно занимались футболом, курировали киевское «Динамо»...
– А как могло быть иначе? Ведь главным футбольным болельщиком был Владимир Васильевич Щербицкий. У него было два пристрастия, с которыми всем приходилось считаться. Первое – курение. Он одну сигарету докуривал, а от нее прикуривал вторую. И это непрерывно. Как-то мы его попытались уговорить, чтобы он бросил или хотя бы поменьше курил. Он так обиделся! «Вы хотите лишить меня последнего удовольствия? Какое ваше дело? Оно мне не мешает. Не нравится – не стойте рядом». Курение его успокаивало.

Второе – футбол. Если он в Киеве, на футбол обязательно поедет. Не понимал, как можно его не любить. Радость получал, когда ходил на стадион. Даже на совещаниях Политбюро (я часто на них присутствовал как член ЦК и как мэр) говорил об этом. Просто озадачивал его членов. Говорил: «Для того чтобы ноги у футболистов работали, им надо давать импульсы. Человек неумный никогда не будет хорошим игроком. Он не найдет свою точку на поле, не сделает правильный расчет в беге».

Или называет фамилию игрока чемпионского состава, спрашивает секретарей обкомов: «Кто из вас знает такого футболиста?» Все молчат. «Почему молчите? Да он же с Волыни!» Поднимает секретаря: «Ты что, не знаешь динамовца, который вырос у тебя? Не знаешь одного человека такой команды? Ах, да ты его не знаешь! Поэтому его старые родители живут в хате, у которой крыша течет». То есть как даст ему!

И представьте, на следующий день все секретари обкомов мотнулись по Украине, разыскали родителей всех футболистов, которые попали в «Динамо» из их краев, и выполнили любые их просьбы!

Персонально что-то выделить для «Динамо» правительство не могло. Для ЦК все команды одинаковые, независимо от того, кто лучше играет, кто хуже. Поэтому все вопросы решались через горисполком: квартиры, гаражи, телефонная связь – любые блага, даже премии за хорошую игру, за победу в чемпионатах. Если надо было выделить футболистам две-три машины, которые в то время было сложно купить, их давали нам, а мы уже продавали их игрокам.

– Как Владимир Васильевич «болел»?
– Привожу классический факт. «Динамо» играет на Центральном стадионе. Наши забивают. Он вскакивает (немолодой уже человек) и бежит к телевизору смотреть повтор. «Ну что, – говорит, – все правильно. Тут чистый гол! Каков молодец!»

Смотрит дальше. Вдруг забивают нам. А министр спорта Бака Михаил Макарович стоит в углу, потому что не имеет права садиться в ряд, где члены правительства и Политбюро. Щербицкий снова вскакивает: «А где Бака?» – «Я здесь, Владимир Васильевич». – «Что ты творишь? Как ты играешь? Ты что, с ума сошел? Принимай меры!» Разрядился и сел.

Бурно реагировал как на положительные, так и на отрицательные игровые моменты. У него в столе был журнальчик, в котором он отмечал, сколько каждый футболист забил, на какой минуте, как играла команда. Многие члены Политбюро к футболу относились пассивно. Но поскольку «первый» был болельщиком, аплодировали забитым голам вместе с ним.

– Как вы стали председателем Наблюдательного совета «Динамо»?
– Прошел год моей работы в Академии наук. Ко мне приехал Григорий Суркис и рассказал, что руководство клуба понабирало в банках на 13 миллионов долларов кредитов. Накупили каких-то фабрик, заложили тренировочную базу, машины, квартиры футболистов – в общем, все имущество, а деньги потратили. И теперь футболистам не на что купить даже минеральной воды.

«Вы опытный человек, – говорит мне, – хозяйственник, прошли огромную школу. Когда работали в горисполкоме, занимались футболом. Войдите, пожалуйста, в состав Наблюдательного совета «Динамо», помогите исправить положение». Я пошел на первое заседание Совета клуба и остался там по сей день...

– Кто конкретно довел легендарный клуб до такого плачевного состояния?
– Господин Виктор Безверхий, президент клуба, и довел.

– Какие-то деньги были разворованы?
– Думаю, что да. Когда я стал вникать в дела, то вообще хотел уйти и не заниматься этим. Посмотрел: ну, дети! Просто стыдно говорить. На поездки за границу были потрачены колоссальнейшие деньги! Отдых в теплых странах с семьями и так далее.

А я же опытный человек в этих вопросах. Поднимаю главного бухгалтера: «Как можно было давать президенту или заму, или еще кому-то деньги и не получать за них отчетности? Деньги ж нужно списывать». – «А что я? Мне приказывали, я делал». – «Боже, – говорю, – да тебя надо посадить в тюрьму!» Он мне отвечает: «Валентин Арсентьевич, вы не знаете нашу структуру. Это – полный бедлам! Попробуй я не дать, меня сразу выгнали бы. Тут бог, царь и воинский начальник – президент клуба!»

Спрашиваю Безверхого: «Как же ты допустил?». – «А я что, гулял? Я ездил по командам, мы подбирали игроков, покупали, туда-сюда». – «Но документы же вы не оформляли». – «Так времени не хватало».

– Что вы сделали для спасения киевского «Динамо»?
– Выход был один – искать деньги! Их, конечно, никто не давал. Хотя футбольный клуб «Динамо» был составной частью Центрального Совета «Динамо», а это – Министерство внутренних дел, прокуратура, внутренние войска, пограничники, бывший КГБ.

Мы организовали бизнес. Создали совместно с американцами коммерческий центр «Динамо-Атлантик». Организовали концерн «Славутич». Учредили Украинский кредитный банк, Международную адвокатскую компанию. Эти структуры начали зарабатывать, что позволило нам рассчитаться по кредитам.

– Сколько на это ушло времени?
– Пять лет кропотливой работы. Ребята считались с моим опытом, прислушивались ко мне. Планерки, заседания, бывало, проводили по два раза в день. Я перенес на работу в «Динамо» структуру, которая у меня выработалась в оборонной промышленности. Конкретно было расписано, кто что делает.

Клуб возродился. Мы построили современную базу. Начали выигрывать. Материальная база – это одно, а футбол – другое. Чем лучше играет команда, тем больше прибыли и тем больше болельщиков приходит на стадион. А ведь было время, когда вообще не ходили на футбол, потому что нечего было смотреть! И сейчас тоже не так все просто.

– Лобановский, находясь в Эмиратах и Кувейте, следил за ситуацией в клубе?
– Он все знал абсолютно. Это была его инициатива, еще до поездки в Эмираты, создать акционерное общество. Но у него не получилось. Когда ситуация в клубе нормализовалась, мы его уговорили вернуться в «Динамо». Он потерял в Кувейте большие деньги, разорвав там контракт. Но мы сказали, что будем делать все от нас зависящее, чтобы компенсировать ему эту сумму.

Он воспринимал сердечно любую мелочь, переживал. Допустил ошибку, поехав в Эмираты и Кувейт со своим больным сердцем. Целиком отдавался футболу и загнал себя.

– Чаще всего звонил он вам. Доверял?
– Относился ко мне с уважением, как к старшему товарищу. Валерий Васильевич плохо знал новый состав руководителей, а я все время был с ними и говорил Лобановскому, что все у них на полном серьезе.

– Валентин Арсентиевич, простите за нескромность, – вы миллионер?
– Нет, конечно! Я простой труженик.

– А пишут, что миллионер...
– Так это ж пишут... Я вам скажу даже больше. Допустим, я имею 12 процентов акций в клубе «Динамо», да? 11 – у меня и по полпроцента – у двух моих сыновей. Если оценить все динамовское имущество, то вроде бы кое-что есть. Я уже в таком возрасте, что пора мне и отдохнуть немножко. У меня же акции есть, я же член акционерного общества. Так?

Как-то сидим с Григорием Суркисом. Говорю: «Покажи мне, где моя часть акций». – «Сколько вы имеете?» – «12 процентов». – «Хорошо. Берите 12-ю часть футбольного поля, она – ваша, пожалуйста! То же самое – база отдыха. И команда: один игрок. Это ваш капитал!»

– А денежное выражение?
– Ничего. Я даже зарплату не получаю. Ни копейки! По сей день. Хотя имею право по закону. Я работал председателем промышленно-финансового правления концерна «Славутич» и, думаете, какую зарплату получал? Как уборщица – 250-300 гривен. Потому что считалось: все идет на «общак», когда наш труд материализуется в какой-то системе. «Общак» шел как резервный фонд для решения всех проблем фирмы.