Не специально, разумеется, а – какие попадутся. Что-то рассказывали мне из первых уст, что-то рассказывали те, кому рассказали из первых уст, что-то вычитал, что-то происходило непосредственно со мной.

Назвать себя автором всех историй, конечно же, не могу. Скорее – собирателем, память которого освежали порой периодические издания, книги, интернетовские страницы. Встреч на спортивных перекрестках было, понятно, множество и рассказов-баек выслушано немало. Получилась подборка гор-былей, то есть – былей от Горбунова.

Вячеслав Колосков на бойкотировавшейся Советским Союзом и его сателлитами Олимпиаде-84 в Лос-Анджелесе побывал. Должность у него в ФИФА была – ответственный за проведение олимпийского футбольного турнира, председатель его оргкомитета.

Перед возвращением домой Колосков, как водится, накупил сувениров в олимпийской деревне – родным, друзьям и знакомым. А себе – несколько книг, в том числе два тома Мандельштама и два тома Бабеля.

На таможне в Шереметьево Колоскова принялись шмонать. Никогда прежде подобного не было. На этот раз за начальника Управления футбола всесоюзного Спорткомитета взялись основательно. «Так… Мандельштам… Издательство «Посев»... Только не говорите, - предупредил таможенник, - будто не знаете, почему я обращаю на это ваше внимание. Вы наверняка в курсе, что такая литература запрещена к провозу на территорию СССР. Ваши действия, таким образом, квалифицируются как попытка контрабанды. Составляем протокол».

Уже на следующий день были оповещены партком Спорткомитета, Фрунзенский райком КПСС, на территории которого находилась спортивная организация. Колосков, дабы прояснить ситуацию – хотя бы для себя – поехал в Главлит к цензорам, встретился с людьми из КГБ. Показал книгу Мандельштама, изданную в СССР. 

Цензоры сказали: «Автор тот же. Да книги разные. «Посев» - издательство, печатающее запрещенные у нас произведения. В одном из томов, которые вы привезли, есть стихи, порочащие Сталина» (А это 1984 год!!!). В КГБ в литературные детали вдаваться не стали: «Пусть вашу судьбу решает партком спорткомитета».

Партком в Госкомспорте возглавлял Виктор Ильич Галаев, бывший комсомольский работник. Он уже через день после приезда Колоскова собрал заседание комитета, дал слово Колоскову для объяснений, как сказал секретарь, «попытки проведения идеологической диверсии». 

Колосков стал рассказывать собравшимся о русском Серебряном веке, об акмеистах, ярким представителем которых был Мандельштам, даже прочел по памяти:

Я блуждал в игрушечной чаще
И открыл лазоревый грот…
Неужели я настоящий
И действительно смерть придет?

Галаев прервал Колоскова: «Какие упаднические стихи! И потом, вы цитируете диссидента, он Родину продал за сладкую жизнь, за границу бежал». «Как продал, куда бежал? – изумился Колосков. – У Мандельштама «сладкая жизнь» закончилась в ГУЛАГе, он умер в лагере».