– Максим, в запорожском матче вы играли полтора тайма. После замены вы ушли в раздевалку? – Нет, я остался на тренерской скамейке. Точнее, сидел на земле перед скамейкой, потому что места на всех не хватало. И потому не видел, как Валерий Васильевич потерял сознание и к нему подбежали доктора. Видел, как его привели в чувство и отвели в «скорую».

– В машину он шел сам. Думали, что все закончится не так страшно? – Конечно. Тем более, что срочно прилетели нужные врачи и было все необходимое для лечения. Мы улетели в Киев без Васильича и думали, что он скоро прилетит следом. Все время интересовались, что там и как, но четкой информации не было. Все менялось – то нормальное состояние, то не очень...

– За день до смерти Лобановского «Динамо» играло с «Таврией» под руководством Михайличенко. Тогда уже в команде знали, что состояние главного тренера критическое? – Мы до последнего момента ждали его возвращения. Нам сказали, что он пришел в сознание, что ситуация улучшается, Васильич попросил, чтобы его побрили. Сообщение о смерти было совсем неожиданным, ведь мы как раз поверили, что все меняется к лучшему.

– После смерти Лобановского «Динамо» проиграло и Кубок, и чемпионат... – В какой-то степени эта трагедия на нас повлияла. Вся атмосфера была такая... Эти проигрыши были для нас не так важны. Лучше бы мы проиграли, но Лобановский был жив.

– Понимали, что в «Динамо» заканчивается целая эпоха? – С каждой сменой тренера что-то меняется, но методика оставалась почти той же, что у Лобановского. Мы еще долго работали по ней. Частично и сейчас по ней работаем. Но изменения уже затронули все стороны работы – и игру, и физподготовку...

– Физподготовки стало больше или меньше? – Пожалуй, меньше. Больше стало работы с мячом. Меньше стали проводить времени и на базе, причем началось это еще при Михайличенко. Немного изменилось с тех пор питание – при Васильиче выбор блюд в день игры был больше, а сейчас осталось только два блюда. Но это, пожалуй, и все. Распорядок каким был, таким и остался. Отбой в 11 вечера никто не отменял.

– Нынешнее «Динамо» – это еще отголосок эпохи Лобановского или новая эпоха? – Сложный вопрос... Команда сейчас уже другая. Тогда меньше было иностранцев. Не знаю, почему – не нужны были или денег не было. Может, если бы понадобились Васильичу, и купили бы. Но у нас был такой коллектив, что никакие легионеры нужны не были. И в этом была наша сила. От коллектива зависит все.

– В этом году «Динамо», впервые после 2002-го, может остаться без украинских трофеев. Это что-то значит? – Это значит, что мы много потеряли осенью. А нынешнюю команду и ее тренера можно будет оценивать с нового сезона. Всем нужен результат – болельщикам, руководству. И нам тоже.

МАЙ 2002. ХРОНИКА СОБЫТИЙ

Вторник, 7 мая. В Запорожье на стадионе «АвтоЗАЗ» играется матч «Металлург» – «Динамо» (1:3). Под конец поединка Валерию Лобановскому становится плохо. Стадион он покидает на машине «скорой помощи», в которую садится сам. Лобановского госпитализируют в кардиологическом отделении пятой городской больницы Запорожья с диагнозом гипертонический криз. Вскоре сообщается, что в Запорожье вылетела группа специалистов Минздрава во главе с академиком Возиановым. «Динамо» отбывает в Киев без тренера.

Среда, 8 мая. В течение суток информация остается неопределенной, состояние Лобановского характеризуется как «стабильное». Но вечером среды консилиум врачей оглашает диагноз «тяжелая форма инсульта».

Пятница, 10 мая. Сообщается, что к Лобановскому вернулось сознание, он разговаривал с медперсоналом и женой. По мнению кардиологов, состояние больного стабилизировано и в ближайшие 4-7 дней изменений в лечении не будет.

Суббота, 11 мая. У Лобановского – повторный инсульт, который потребовал срочной операции по снятию внутричерепного давления. В течение пяти часов тренера оперировал один из ведущих нейрохирургов страны Яковенко. Состояние больного после операции «стабильно и соответствует тяжести операции».

Понедельник, 13 мая. О состоянии здоровья Валерия Лобановского никакой информации. Однако около десяти вечера становится известно, что в 20.35 тренер умер.