Серебряный призер чемпионата мира среди юношеских команд, серебряный призер чемпионата Европы. Лучший игрок СССР 1986 года.

Более 20 лет назад он первым из советских футболистов отправился покорять футбольную Европу. В 1988 году владелец концерна FIAT и ФК «Ювентус» Джанни Аньелли раскошелился на пять миллионов. Правда, Заварову от этой сделки мало что перепало. Миллион пошел в «закрома родины», по два получили Олимпийский комитет и киевское «Динамо» (кроме этого киевлянам достался от «Ювентуса» комфортабельный автобус и пара автомобилей для администрации)…

Встретились мы с Александром Анатольевичем на тренировочной базе в Конча-Заспе, где его «Арсенал» проводил товарищеский матч с молодежной сборной Украины. Периодически наш разговор прерывала песня «Белые розы» в исполнении группы «Ласковый май», звучащая из мобильного телефона легенды мирового футбола.

– Александр Анатольевич, вы родом из Луганска…

– Родился я в 1961 году. Отец и мать были обычными заводскими рабочими. Папа работал в «горячем» цеху – разливал металл в формы, делал колеса и другие части вагонов. Родителям от завода дали квартиру. Вырос вместе с двумя братьями в обычном городском квартале. К сожалению, отца и матери уже нет в живых.

– Откуда у мальчишки с городских окраин такая ювелирная футбольная техника?

– Многое мне дал дворовой футбол. В семь лет я стал воспитанником футбольной школы ворошиловградской «Зари». После тренировок в спортшколе собирал во дворе пацанов, гоняли мяч дотемна. Играли подъезд на подъезд, двор на двор, улица на улицу. Так что школьными уроками заниматься было некогда.

– Были твердым двоечником?

– Да не так чтоб уж совсем. Из-за соревнований уроки пропускал часто.

– В школе чудили?

– Были шалости, не без этого. Натура у меня свободолюбивая, бунтарская. Но злостным нарушителем дисциплины не был. Хотя из пионеров меня исключали.

– За что?

– Да я уже и не помню. Другое помню – как мне хотели запретить в футбол играть. Я тогда на три дня уехал играть за сборную области. Возвращаюсь с соревнований, и меня сразу же на ковер к директору – как злостного прогульщика. Затем родительское собрание с каким-то генералом в президиуме. Принимают решение: запретить Заварову играть в футбол. Правда, отец мой молодец – встал и говорит: «С чего это вдруг?! Хотите, чтобы он по подворотням портвейн пил?».

– А этого разве не было?

– Ну, тогда я уже повзрослее был. Возвращаешься вечером домой, а по подъездам сидят компании с гитарами. И если ты не выкуришь сигарету, не выпьешь стакан вина, – значит, «не наш пацан».

– «Приму» и «Беломор» курили?

– Почему «Приму»? Меня с 16 лет Йожеф Сабо стал привлекать к играм за «Зарю». Начал получать какие-то деньги. Так что «Родопи» покуривал… Но это так, баловство.

– Луганск еще со времен императрицы Екатерины, ссылавшей преступников работать в шахтах, «славился» криминогенной атмосферой. В каких-то городских разборках принимали участие?

– Подраться мог, как и любой другой пацан. Но забиякой не был – свое «я» утверждал на тренировках, да и времени свободного почти не оставалось… Недавно меня пригласили на встречу выпускников. Приехать я, к сожалению, не смог. Но мне потом звонили, рассказывали, что у всех все в порядке. Хороший у нас класс был…

– Когда впервые ощутили внимание к своей персоне со стороны женского пола?

– Встречался, конечно, с девушками. Но тогда ведь как было? Для того чтобы девчонку за руку взять, нужно было месяц вокруг нее гоголем ходить, портфель домой носить. А чтобы поцеловать – не меньше года встречаться нужно было… Да и не был я никогда ловеласом. Влюбился рано. С Ольгой Евгеньевной мы познакомились в 1978 году – учились в одной спортивной школе. В 1980-м решили пожениться. С тех пор мы вместе.

– Вы, наверное, единственный человек из Зала славы мирового футбола, который отмотал срок на гауптвахте…

– В 1980-м «Заря» вылетела в первую лигу. Я хоть и был студентом педагогического института, но получил повестку из военкомата. Было два варианта: идти «служить» в СКА или в МВД. Тогда я впервые получил приглашение от Лобановского, но ехать в Киев побоялся – старшие товарищи отсоветовали. Мол, там у них в нападении Блохин, Онищенко, Хлус – не пробьешься. Выбрал Ростов. В 1981 году мы стали обладателями Кубка СССР, обыграв в финале московский «Спартак»… Чем ближе время подходило к дембелю, тем жестче на меня давило руководство СКА. Требовали, чтобы я написал заявление на прапорщика. Рассказывали о том, как это все классно и что в 35 лет я уже буду на пенсии. Носить погоны у меня не было ни малейшего желания. Плюс тогда я второй раз получил приглашение от Лобановского. Понимал, что третьего шанса попасть в «Динамо» уже не будет. Так и сказал армейскому начальству. Вызвали меня в какой-то штаб и говорят: «Раз не хочешь родине служить, сдавай загранпаспорт – на ответную игру одной восьмой Кубка кубков с «Айнтрахтом» не полетишь!». Ребята наши отправились в Германию, а я пошел к начальнику команды, полковнику Мартынюку, и попросил его отпустить меня жену беременную повидать. Он: «Пожалуйста!». Я через Москву в Луганск. Возвращаюсь через два дня, а меня уже ждут. Арестовали прямо на тренировке. Говорят: «Ты больше двух суток отсутствовал в расположении части. По уставу можешь получить два года дисбата». Причем упек меня на губу не кто-нибудь, а генерал-лейтенант Дубинин – член военсовета, замкомандующего Северо-Кавказским военным округом.

– И как вы выкрутились?

– Мне предложили: или под суд, или подписывай заявление о том, что мечтаешь и дальше в СКА служить. С гауптвахты каждый день в прокуратуру на бортовой машине с охраной возили… В общем, на десятые сутки выбили из меня это заявление… Люди посоветовали написать жалобу министру обороны СССР Устинову. После этого у нас дома появилось какое-то высокое начальство. Ультиматум был еще жестче: или играешь за Ростов, или не играешь вообще нигде!.. Каким-то чудом мне удалось демобилизоваться в звании рядового. Причем приказ о моем увольнении в запас пришел накануне Нового года. Расположение части я покинул вечером 31 декабря. Еле домой к празднику успел.

– «Советский спорт» тогда разразился гневными пасквилями. Мол, Заваров – злостный нарушитель дисциплины, алкоголик…

– Помилуйте! Если бы я вел разгульную жизнь, разве смог бы отыграть в сезоне все 32 матча? Это же высшая союзная лига была! Там киевское, минское, московское, тбилисское «Динамо», «Спартак»! Да, мы были молодые, по 18–19 лет. Но неужели это такой большой грех – пропустить по бутылке полусухого за победу в Кубке? Я догадываюсь, кто был источником всей той грязи, которую на меня вылили. Тренер СКА Федотов поехал тогда в Москву и наговорил на меня Симоняну и Колоскову.

– Вам запретили играть в футбол?

– Да. И из комсомола исключили. Спортивно-технический комитет федерации футбола принял решение отправить меня на перевоспитание в трудовой коллектив. Я даже грешным делом заявление сделал о том, что хочу «завязать» с футболом. Вернулись с женой в Луганск. Там нам очень помогло руководство «Зари». Меня устроили на завод, где я работал помощником кузнеца Героя Советского Союза Курило. Впрочем, мой трудовой стаж оказался небольшим. В мае 1983-го Курило, надев все свои ордена и медали, отправился в Москву в СТК федерации. В общем, «реабилитировали» меня, и вскоре я оказался в рядах киевского «Динамо».

– Причем там тоже не все шло гладко…

– Меня приглашал Лобановский, но, когда я приехал в Киев, Валерий Васильевич возглавил сборную Союза. Юрий Морозов почему-то Заварова у себя в команде не видел…

– Это правда, что в «Динамо» вас заставил остаться Лобановский, в буквальном смысле прижав к стенке на свадьбе у Андрея Баля?

– Валерий Васильевич вернулся в «Динамо», но постоянного места в основе у меня не было. Шла смена поколений. Ветераны «доигрывали». Мне поступило предложение от Константина Ивановича Бескова. Он сказал, что хочет видеть меня в «Спартаке». Я подумал и согласился. Потом мы с «Динамо» дней на десять улетели во Флоренцию. Слухи о моих переговорах со «Спартаком» стали известны в команде. По возвращении из Италии все были приглашены на свадьбу к Андрею Михайловичу. Пришел Лобановский, поздравил молодоженов. Потом поманил меня пальцем, поставил к стеночке, посмотрел в глаза и сказал: «Ты нужен команде, оставайся!». Пришлось согласиться. Извинялся потом перед Бесковым. Но с тех пор я постоянно выходил на поле.

– Погоны милицейские надеть на вас не пытались?

– Предлагали. Я спросил, обязательно ли звание получать? Сказали, нет. Так я рядовым и остался.

– А в комсомол обратно приняли?

– Мы должны были на игру в Германию лететь, а меня не выпускали – не член ВЛКСМ! Тогда наш комсорг, Вадим Евтушенко, повел меня к какому-то начальству и принял в комсомол «обратно». В КПСС не вступал. Другого начальства кроме Лобановского не признавал. В честь Васильевича и сына младшего Валерой назвал.

– А все эти истории о том, что на динамовской базе во время собраний вас по-стоянно ругали за нарушение режима?

– Да не был я нарушителем режима! Если и бросал в сердцах: «Не хочу играть в этой команде!» – то не из-за того, что меня не устраивал микроклимат, или потому, что я бухал день и ночь! Были какие-то моменты бытового характера, не более… Недавно я прочитал статью Артема Франкова, в которой он вылил на меня очередной ушат помоев. Не понимаю, зачем это делать, – столько лет прошло!

– Болельщики со стажем помнят ваш жест, недвусмысленно намекавший игроку румынского «Университати» на возможность вступить в нетрадиционные сексуальные отношения. Маслаченко в «Футбольном обозрении» показал этот момент несколько раз. Вы тогда еще сказали: «Хорошо хоть шумовых микрофонов вокруг поля нет».

– Лучше бы он несколько раз показал, как я два гола забил! А по сравнению с тем, что сегодня на футбольных полях можно увидеть и услышать, я вообще мальчик!

– Догадываюсь, почему вы не любите нашего брата журналиста. Достаточно вспомнить историю, когда вы попали на обложку порнографического журнала.

– Я тогда только приехал в Турин. На улице ко мне подошла красивая итальянка и попросила сфотографироваться. Через неделю я увидел себя на обложке в объятиях с голой девицей. Заголовок гласил: «Вот как развлекаются советские спортсмены!». Это сейчас я на такие вещи смотрю с юмором, а тогда…

– Из «Ювентуса» в «Нанси» вас пригласил Мишель Платини. Поддерживаете ли с ним дружеские отношения?

– Конечно!

– Так может, есть смысл позвонить ему и сказать: «Мишель! Не отбирай у нас Евро-2012!»?

– А я ему звонил недавно. Платини обещал, что все будет нормально.